Отступление Капры спасло нас. Как только их скрыл изгиб коридора, мой отец на дрожащих ногах шагнул в сторону. Пер оставил меня и подошел к нему, помогая устроиться на полу. Отец сыпал яростными проклятиями, схватившись за место, откуда сквозь пальцы продолжала вытекать кровь. Пер разорвал свою рубашку. Ткань оказалась плохого качества. Я вытащила руку из рукава и оторвала его.
- Разрежь, как надо, и используй это! – сказала я ему, и после секундной растерянности он так и сделал.
- Пчелка! – воскликнул Лант, как только подошел к отцу. Он смотрел вниз на меня, а я смотрела вверх на него. Его лицо было испачкано кровью. Мне показалось, что чужой. Он выглядел так, словно чувствовал себя плохо, и, думается, я знала - почему.
- Вы хотели убить меня, так ведь? Это была магия Винделиара. Не ваша вина. Он мог заставить людей верить во что угодно. Даже меня.
Мой отец заговорил хриплым и усталым голосом:
- Это было похоже на Скилл, но не совсем. Магия использовалась таким образом, какого я еще не встречал, - я слышала, как он сглотнул. - Как он смог быть таким сильным?
- Они давали ему пойло, сделанное из змеиной слюны. Это делало его очень сильным. Я едва могла удерживать стены против него.
- Я не смог удержать свои стены. Если бы не Персиверанс…
- Я ничего не чувствовал, - сказал Пер. - Я подумал, что вы все сошли с ума, - тихо добавил он мрачным голосом, а затем опустился на колени подле моего отца. – Надо срезать ткань с раны.
- Нет времени, - сказал Лант. - Огонь разгорается все сильнее.
Он встал на колени, взял у Пера мой рукав и плотно обернул вокруг бедра моего отца. Концы он завязал крепким узлом, и я услышала, как отец застонал. Рукав начал краснеть. Затем к нам подошла девушка, имени которой я не знала. Опираясь на ее плечо, с ней с трудом шел Любимый.
- Они ушли, убежали прочь, – говорила она ему.
Из угла рта у него текла кровь, лицо было искажено синяками и отеками, но все, что он сказал:
- Пчелка! Ты жива!
Он бросился ко мне, растопырив руки, как клешни, одна из них была в перчатке, я невольно отпрянула.
- Пчелка, он не может навредить тебе, - тихо сказал Прилкоп. Я почти забыла о нем. - Он никогда не навредит тебе, - тихо повторил он. – Ты же его.
Любимый протянул ко мне руку в перчатке ладонью вверх.
- Пчелка, - мое имя было единственным, что он невнятно произнес.
Я отступила от него.
- Я не могу. Когда я касаюсь его, я вижу много всякого, а я не хочу более этого видеть, - и это была правда.
ebooksa