Однажды наступил день, когда утро оказалось ничем не занятым, так как королева, из-за своего деликатного положения, отпустила всех своих леди. Я умоляла, чтобы мне позволили покататься верхом, и когда добилась своего, настояла, чтобы мне оседлали именно Присс. Как только я оделась для прогулки, меня огорошили сообщением о четырех благородных отпрысках моего возраста (двое из которых – моего пола), которые составят мне компанию. Я презирала их за то, что каждый непременно нуждался в услугах грума, чтобы сесть в седло или спешиться, а иногда на прогулках их сопровождали еще и родители. Фитц Виджилант и лорд Шанс должны были ехать рядом со мной. Мое сердце подпрыгнуло, когда я увидела Пера, но ему едва позволили держать голову Присс, пока «мой» грум опекал меня во время посадки в седло. Это уже было чересчур.
- Я знаю, как садиться на лошадь, - настаивала я и сама себе казалась капризной и избалованной девчонкой.
Дальше было хуже. Мы скакали степенной рысцой, которая позволяла взрослым поддерживать беседу, а молодым – рассказывать занудные и скучные истории. Пер ехал далеко позади нас. Я оглянулась и увидела его, и на мгновение наши взгляды встретились. Я прижалась к холке лошади и сказала Присс:
- Беги!
Использовала ли я Скилл тогда? Не думаю. Но она охотно рванула вперед. Мы вырвались из группы прогуливающихся, и я подгоняла ее. Она летела. Впервые с того момента, как меня забрали в замок, я была самой собой, свободной и контролирующей свою жизнь, несмотря на то, что сидела я на спине лошади, мчавшейся в диком галопе. Сзади доносились крики, кто-то завизжал, но мне было все равно. Мы резко свернули с дороги к деревьям, вверх по крутому холму. Через канаву она перенесла меня на крутой берег мутного ручья. Сначала я слышала топот копыт за спиной, потом он стих. Я ехала, вцепившись в гриву Присс, как репей, и мы были очень довольны друг другом. Мы выехали из леса на открытый пригорок. Внизу луговая равнина расстилала свой изумрудный ковер, овцы были разбросаны по нему, будто оторванные пуговицы. Присс остановилась, и мы обе выдохнули.
Когда я заслышала топот другой лошади позади и оглянулась, то увидела то, что и ожидала. Пер несся галопом на выданном ему вороном, который был прекрасен, как и было ему обещано. Он остановился передо мной и похлопал лошадь по шее.
- Как ее имя? - спросила я.
- Мэйбел, - ответил он. Затем улыбнулся, но его улыбка быстро исчезла. - Пчелка, мы должны вернуться к остальным. Они будут беспокоиться.
- Да неужели?
- Неужели.
- Хоть немного побыть подальше от всех этих… Они, знаешь…
Он ждал. Не нашлось бы слов, чтобы передать, как они все смотрели мне в лицо, а чаще - поверх моей головы, и как всегда кто-то ошивался рядом.
- Я никогда не бываю одна.
Он нахмурился:
- Мне уйти?
- Нет. Я вполне могу быть одна вместе с тобой. Ты ведь никогда не смотришь на меня, будто я какая-то гадость в твоем супе…
Он рассмеялся, и я тоже.
- Как ты? С тобой хорошо обращаются?
Его улыбка исчезла.
- Я конюший мальчик, один из многих. Главный конюший часто советует мне «не задаваться». Вчера он наорал на меня и сказал, что у меня не должно быть любимчиков среди лошадей. Я… задержался немного в стойле Присс, - Пер потер затылок. - Он отходил меня ручкой метлы, когда я заметил, что кобыле Ланта недодают овса… - «Лорда Фитц Виджиланта, вот как его следует называть, щенок! И не указывай мне, как вести дела!»