– Ага, Марта, а Арвид-то испугался быстрее тебя! И это наш отчаянный и смелый морской волк! Р-р-р! –хулиганка снова громко рассмеялась.
– Веди себя, как подобает особе королевской крови, Ингеборга! Ты своим смехом заглушаешь даже звук судового колокола. И не обижай нашего славного шкипера, ведь он заботится о нас как добрый старый дядюшка, –с улыбкой проворчала старшая сестра хулиганке, –Не обижайтесь, уважаемый Арвид. Девочка так долго сидела взаперти нашего замка, а тут у неё такая свобода и простор. Она успокоится, будьте уверены. Вам нужно ещё совсем немного потерпеть, –и Марта мягко и искренне улыбнулась старшему шкиперу королевского флота Швеции.
А корабельный колокол продолжал время от времени громко отбивать свой сигнал. Бом! Бом! Бом! Если отставшая «Ласточка» где-нибудь неподалёку, то её команда должна была непременно услышать призыв главного шкипера.
Суда Гарольда Волосатого шли впритирку рядом друг с другом. Прошло уже полдня, как вошли они в полосу густого тумана. Глаза верховых были здесь уже не нужны, и полагаться теперь приходилось только лишь на остроту слуха. Поэтому и на большом, и на малом дозорном судне царило сейчас полное молчание, а звонкий подзатыльник Карасику от Бьёрна Одно Ухо, казалось, донёсся с флагмана до всех датских команд.
– Капитан, спереди и справа по курсу слышу какой-то звук! –вдруг раздался возглас стоящего на носу Троелса Совы, прозванного так за его отменный слух и умение видеть ночью лучше других.
На палубе все резко зашевелились, у кого-то стукнул о борт багор, раздался приглушённый смешок и переговоры. Троелс нахмурился и посмотрел на капитана.
– Всем молчать, тухлые селёдки! Если ещё от кого только звук услышу, пойдёте все разом Готландскую камбалу на дне кормить!
И команда снова замерла, лишь бы не испытывать гнев «свёрнутого носа».
– Есть звук! –опять раздался крик «слухача», –С правого борта идёт, как будто звенит вдали что-то.
– Бери правее! –отдал команду рулевому капитан, и датский отряд пошел, сменив старый курс.
Через десять-пятнадцать минут уже каждый «старый морж», просоленный долгими годами плаваний, смог отчётливо различить звон сигнального колокола на каком-то судне.
– Всем готовиться к бою! –отдал сигнал Гарольд. В этой части Восточного моря, в дне пути от Готланда, союзников и мирных мореходов для него не было. А в памяти всплывал чёткий и однозначный указ короля Вальдемара для своего флота:
«
– Так что, горе всякому тому, кто был не на датском судне, но в «Датском море». Каждый из них был уже заранее приговорён. «Война всё спишет»!
Звук колокола чётко выводил Гарольда на ничего не подозревающую жертву, и на его палубах в полной боевой готовности уже застыли абордажные команды.
Старший шкипер шведского короля Эрика ХI провёл в море больше дней, чем на берегу. И как шутили иногда при дворе чопорные светские интриганы, у него между пальцев уже начали расти перепонки. Не зря и прозвище своё он заслужил – «Утка». А может быть, тому виной была давняя рана, полученная в бою с ливскими пиратами, и сделавшая его рот чем-то отдалённо похожим на клюв селезня.
Но всё это были глупые шутки и, когда из тумана на ничего не подозревающих шведов вдруг вынырнули военные корабли датчан, первое что он сделал, это прикрыл своим телом двух графинь.
– К бою! –и в его грудь ударили разом стрела вместе с арбалетным болтом.
А с надвигающихся на шведов кораблей летели и летели стрелы, копья, арбалетные болты и абордажные крючья, да слышался рёв ярости и злого торжества. Наверное, именно так ревёт стая волков, вцепившаяся со всех сторон в загнанного ими оленя и понимающая, что всё, добыча от них уже никуда не уйдёт, и теперь это просто их мясо!
– Тяни резче! –командовал Бьёрн Одно Ухо, старший абордажных команд.