Михаэль опять коротко хмыкнул, почесал затылок и, неспеша, ответил:
– Так их высочество ругается на него очень. Обещает всё королю рассказать, и хоть этот ярл, по её словам, и является сыном высокородного сановника, по её словам, кары он всё равно избежать не сможет. Требует, чтобы он извинился и говорит, что не потерпит на этой земле никакого смертоубийства. Ну а он ей отвечает, что обиду только кровью можно смыть и он тут в своём праве.
– Ага, значит кровью и он в своём праве? Ну что же… –спокойно проговорил Сотник и резко вскочил на ноги.
Мгновение, и весь русский десяток стоял как сжатая пружина, опустив руки на рукоятки своих мечей.
– Я принимаю твой вызов, Сигурд! –глядя прямо в глаза шведу, резко произнёс Сотник, –Ты оскорбил меня, назвав хвастуном, ты оскорбил всё славное русское воинство, назвав их «никакими», ты оскорбил свою госпожу, перебивая её своими истеричными воплями и выкрикивая грязные ругательства в её присутствии, и даже тогда, когда она запретила тебе открывать свой рот! Если ты считаешь, что такие обиды можно смывать кровью–так пусть же это так и будет! Я принимаю твоё предложение биться любым оружием и немедленно! Но запомните все, – и он обвёл глазами присутствующих, –Не я был зачинщиком поединка, и не на мне будет сегодняшняя кровь. Бьёмся двумя мечами во дворе, без щитов, сейчас же!
И все местные немедленно понеслись во двор занимать наиболее удобные места.
Зрелищ в средние века было совсем немного, люди в основном жили своим устоявшимся кругом общения. Тут даже любая склока между соседями становилась предметом пересудов на месяц. Что уж говорить о настоящем поединке!
Это было интересно! И о любом его исходе можно будет потом рассказывать годами, привирая и фантазируя для благодарных слушателей.
Во дворе уже начало темнеть, и образованный гостями широкий круг освещался многочисленными факелами и жировыми светильниками, подвешенными на стенах. С крепостных стен во внутрь двора перевесились, наблюдая за всем происходящим, дежурившие воины. Из каждой подворотни и у каждого строения в отдалении стояли люди из поместной прислуги. Каждому было интересно! Но не было тут одной, той, для которой в сердце Андрея уже было своё особое место.
Ну да, ей, как гостеприимной хозяйке, это всё было явно неприятно. Что, что, но вот всего этого на своём приёме, похоже, Марта явно не желала…
«Расстроил хозяйку, и нужно было мне этого напыщенного дурака заводить!» – с грустью подумал Андрей и, передав куртку Митяю, выбрал для боя два меча. Свой, проверенный и испытанный в боях для правой, и сегодняшний подарок Марты для левой руки. Он как раз будет чуть-чуть полегче.
Покрутив мечи и привыкнув к их весу и балансу, Сотник взглянул на переминающегося с ноги на ногу соперника. Был он выше Андрея, с более длинными конечностями и смотрел на своего русского соперника с какой-то высокомерной насмешкой и даже, похоже, со снисходительностью. Как же, длинные руки, длинные мечи, на тело натянул длинную крепкую кольчугу практически до колен, а тут какой-то чужак безродный, которого нужно проучить. И Сигурд, весело оскалившись, что-то крикнул стоявшей в окружении воинов Ингеборге. Та с горящими глазами только махнула платочком, и Сигурд как тигр прыгнул вперёд, разрубая воздух резким ударом.
Один хлёст, другой сверху, ага, вот этот боковой с левой руки летит в его правый локоть! Уходим мягко в сторону и принимаем плоской стороной меча новый удар, направленный уже в левую ключицу.
Зрители буквально ревели от восторга, наблюдая за яростным мельканием клинков шведа. Только самые искусные воины, стоявшие в толпе и на стенах, понимали главное – бой вёл не он!
Русский командир всё время всего-то на миг, опережая удар противника, уходил чуть в сторону или назад, как в каком-то невиданном танце, и ни разу, ни единого раза, пока он ещё не произвёл удара своим мечом! Он как будто бы играл с этим более молодым и сильным, яростным в бою противником.
Как видно, досконально «прочитав» почерк боя Сигурда, неуловимым движением в боковом уходе Андрей вдруг сверкнул левым мечом Марты, и из правой руки шведа выпал красивый, с золочением и большим огненным опалом в навершии эфеса, клинок. Ещё блеск клинка русского, и Сигурд, теперь уже сам, пятясь назад, начал припадать на свою правую опорную ногу. А из его ран на запястье руки и голени на мощённый камнем двор обильно заструилась кровь.
– Ну что, благородный потомок викингов, пора ставить точку в нашем поединке?! – бросил шведу Андрей, –Благодарю тебя за оказанную честь сойтись в схватке с «настоящим воином»!
Как видно, до того каким-то образом дошёл смысл сказанного русским, или же это подсказала его такая обидная улыбка на столь ненавистном лице и, собрав все свои силы и природную ярость в кулак, Сигурд бросился вперёд, рубя левой наотмашь. Правая нога подволакивалась, с кровью ушла немалая часть его сил, и, не достигший своей цели боец, чуть-чуть замедлился с выходом из атаки после столь мощного удара. Сотник же действовал так же легко и непринужденно, как и в самом начале поединка, ничуть при этом не устав.
Левая нога переместилась с поворотом «против часовой», уводя тело чуть в сторону от этого последнего удара, а правая рука как будто сама собой в провороте легко подрезала мечом теперь уже и левую руку соперника. Раздался звон второго выпавшего меча, и Сигурд застыл посредине круга на месте с опущенными и кровоточащими руками. Теперь он был в полной власти этого русского, и тот был хозяином над его жизнью. Во дворе было тихо. Сотни людей застыли в полном молчании, ожидая закономерной и трагической развязки. Разумеется, сейчас Сигурд падёт замертво к ногам победителя, как же может быть иначе, когда задета твоя честь! Но странный русский постоял посредине освещённого круга, покачиваясь на носочках. Затем резко вложил свои мечи в ножны и пошёл в замок. Весь десяток его спутников так же синхронно, как слаженный боевой отряд, проследовал за ним следом.
В зале приёмов никого не было, и вошедшие застыли посредине, оглядывая стены, увешенные дорогими восточными коврами, шкурами, рогами охотничьих трофеев и разнообразнейшим новым и старинным оружием. Посмотреть тут было на что!