Через пару часов, как и было условленоранее, на флагманском корабле отряда дозорные заметили сигнал с берега – три прерывистых мигания фонаря, затем опять по три, и так непрерывно повторами.
– Господин майор, пластуны знак подали – «путь свободен!»
Сотник пристально посмотрел в сторону берега и на море. Ветер уменьшился, а волны перестали кидать суда из стороны в сторону. Качка, конечно, ещё была, но всё равно это уже далеко не то, что было вот только что днём. Оставался только дождь, который лил уже который день, практически не прекращаясь ни на минуту. Но и он был сенйчас на руку.
– Вперёд к пирсу, держать самый малый, прямо на фонарь!
И через десять минут по пристани с глухим шумом застучали сотни ног.
Десант пошёл!
– Докладывай, Родион, –кивнул на ходу Сотник, спускаясь с причальных помостов.
– На берегу был пост стражников, уничтожен полностью, сигнал подать они не успели, и в сторожке тоже всех оставшихся «в ножи» взяли. Затем Варун Фотич с передовыми одного языка взял, тот в город за выпивкой бегал, и уже вместе с ним мы все до крепости прогулялись. Темно там, конечно, «не зги не видно», только в одной крепостной превратной фонарь горит. Мост через ровик поднят. Да он нам и не преграда, хотя длиной шагов в семь будет, ну а глубиною «с ручками». Около крепости секретов и наружных постов нет. Доклад закончил.
– Спасибо, сержант! –кивнул Сотник.
И, обернувшись, отдал распоряжение командиру судовой рати Молчану.
– Пристань своими людьми оцепи, чтобы ни одна мышь сюда не проскочила! Как крепость возьмём, когда на суда отходить будем, твоей рати прикрывать всю бригаду с пластунами заодно.
И уже Родьке:
– Веди нас!
– Сотни, за мной, бего-ом марш!
Три сотни воинов ринулись по ночной улочке через город.
Через несколько минут весь десант был под стенами крепости. Дело было уже ближе к утру, и следовало поторопиться.
Предложение выманить старшего смены из превратной башни было отклонено сразу. Пока ты растолкаешь сонных стражников, а те, в свою очередь, разбудят своего старшего. Пока до него разозлённого побудкой дойдёт, для чего это нужно каким-то мутным личностям с их непонятными желаниями пройти в его крепость ночью, повторяю, НОЧЬЮ! Да будь тут хоть сам канцлер, и то вряд ли ему мост через ров спустят и откроют крепостные ворота. Ну, как минимум, поднимут из постели самого коменданта, а тот, в свою очередь, взбешённый весь гарнизон «на уши» поставит! Нет, тут нужно было действовать по-другому, не зря сотни, а особенно пластуны, потели под похожей крепостью на Готланде.
– Давай, Фотич, твоим трём десяткам слово! Пусть на крюках перелазят через стену. Даже если и шуманут там, ничего страшного. Сонную сражу, они выбьют на стенах за секунды, ну а уж потом, не мешкая, пусть во внутрь двора летят! И главное, взять превратную с отдыхающей там сменой! Смотри, если они всё же успеют запереться, мы их «никаким Макаром» отуда потом не выковыряем, а тогда и ворота не сможем открыть. Поэтому хоть в боковые проходы со стены, да хоть с тыла, со стороны крепостного двора, а ты мне во внутрь превратной ворвись! За нас дальше, как только на стены взлетите, уже не волнуйся, по вашим крюкам к вам в спину сразу подмога пойдёт, поддержим вас, сколько сможем. Но рассчитывай там больше на себя!
– Понял, командир! –кивнул старший разведчик и побежал ставить задачу своим пластунам.
Для преодоления таких крепостей лучше бы, конечно, было иметь лестницы, но где же их сейчас навязать в этом ночном и дождливом городе.