Его взгляд - ново для меня. Руки я уже знаю, губы тоже, а вот взгляд - нет. И меня невероятно возбуждает то, как он смотрит на меня, как блестят его глаза, когда снимает мою одежду, как его заволакивает пеленой, когда тут, на кухне, прямо у стола я опускаюсь перед ним на колени.
Мне хочется.
Хочется, чтобы не только он попробовал меня, но и я его.
Это непривычно, остро, странно и очень возбуждающе. Мне нравится доставлять ему удовольствие, нравится чувствовать его реакцию. Нравится ощущать в руках его твёрдую эрекцию и пробовать на вкус.
Но закончить он мне не даёт. Поднимает, стаскивает джинсы и бельё и усаживает на стол. Секунды ожидания, пока Назар наденет защиту, кажутся невероятно долгими, и когда он оказывается во мне, я вздрагиваю от удовольствия всем телом.
– Как хорошо! - шепчу ему, запуская пальцы в его волосы и откидывая свою голову назад, когда Назар начинает двигаться.
А ведь хорошо. Правда хорошо мне с ним. С другими я и не бывала, но ведь это не мешает понять, что мне очень хорошо с этим человеком.
Он разбудил меня. Я тонула в своей душевной могильной сырости, отключалась от мира иногда в самый неподходящий момент. А он, пусть и довольно странным, даже диким каким-то способом, но заставил меня взглянуть на жизнь иначе. Впрыснул краски в моё восприятие мира. Как-то понял, что именно мне нужно.
И да, мне хорошо с ним и сейчас, когда мы открыты. Без капюшонов, масок и тёмных проулков. Глаза в глаза, прямо, при свете.
Мне хорошо.
Оргазм поглощает меня всего на какие-то доли секунды раньше, чем моего сталкера. Он зажмуривается, выдохнув чуть громче, чем я ожидала при его вспышке удовольствия, и тут, к своему жуткому стыду, я только сейчас вспоминаю, что у него незажившая рана. Пулевая!
– Тебе больно? - беру в ладони его лицо и смотрю в глаза. Да, мне надо привыкать, что теперь я их могу видеть.
– Если бы это было больно, - хрипло дыша, говорит он, - то мужчины бы так не любили секс.
– Я не об этом! - хохочу, шутливо стукнув его по влажному от пота плечу.
– А о другом не парься, Канарейка. Отдышалась? Сюда иди, - говорит как и тогда в моей комнате.
Кажется, моему сталкеру и передышки особой не надо, потому что он переворачивает меня, укладывая грудью на прохладный стеклянный стол, а потом наши тела снова становятся единым целым.
24
– Как ты выбрался?
Я лежу на груди своего сталкера, прижимаясь ухом и слушая, как бьётся внутри сильное сердце.
– Никак, - он кладёт руку мне на затылок, пока я, едва касаясь, веду пальцем по тёмно-лиловому шраму на боку. - Я не стал уходить, а вышел навстречу. Разан хорошо стреляет, и раненым я бы мог не уйти по стенам, а поймать ещё пулю. Или, что ещё страшнее, он бы выстрелил в машину, на которой тебя увёз Влад.