– Моё, - кивает Назар.
Он беспристрастен, лицо будто вытесано из камня, но взгляд горит яростью, пугая огнём и темнотой. Он спрыгивает с капота машины и замирает напротив метрах в трёх. Медленно переводит взгляд с Разана на пистолет, потом на меня, а потом снова на брата.
– Чего ты хочешь? - спрашивает ровно.
– Брата, - выплёвывает Разан, а я отчётливо слышу в его голосе боль и обиду, но вряд ли стану его жалеть - пистолет у виска не располагает.
– И поэтому ты решил похитить мою девушку у меня из-под носа и угрожать ей пистолетом?
– Я хочу поговорить, но у тебя иным способом аудиенции не добиться.
Назар отвечает не сразу. Что-то крутит в голове, продумывает - он в этом мастер, так мне Влад говорил ещё когда Назар для меня был лишь сталкером, скрывающим лицо.
– Что ж, - наконец отвечает медленно, - говори, брат. Отпусти Надину и мы обсудим, что такого важного ты хочешь мне сказать.
Разан замирает. Я чувствую его неуверенность перед братом, его злость, обиду, желание всё это высказать. Понимаю, что в конце концов ему не мести хочется или ссоры, иначе бы давно причинил мне боль, возможно ещё тогда, в доме. Почему-то кажется, Разан знал, что я и Назар связаны. Но, думается мне, ему нужно другое - ему нужен его брат.
– Иди в машину, - толкает он меня обратно к автомобилю, всё ещё держа на мушке.
Я решаю не спорить. Не время и не место. Бросив короткий взгляд на Назара, лёгким кивком подтвердившего действия, я медленно, всё ещё ощущая кожей спины прохладу от понимания того, что в эту самую спину смотрит дуло пистолета, обхожу машину и сажусь снова на пассажирское сиденье.
Наблюдаю, как Разан убирает пистолет за пояс джинсов сзади, а Назар складывает руки на груди и поднимает подбородок, слегка прищурившись.
Отсчитывая гулкие удары своего сердца, я понимаю, что сейчас стану свидетелем очень важного разговора, который в будущем может на многое повлиять. И несмотря на страх, который я пережила по вине Разана, мне хочется, чтобы эти двое сейчас сделали шаг навстречу друг другу.
26
Уже второй час ночи, а я всё не могу уснуть. Пялюсь в потолок, прокручивая сегодняшние события. Размышляю над тем, как, оказывается, сложно всё бывает.
Когда я села в машину сегодня, то замерла в ожидании. Даже представить не могла, чем же закончится разговор двух братьев. А закончиться он мог чем угодно: от стрельбы до объятий.
Но ни того, ни другого не случилось. Я не могла расслышать, о чём именно они говорили, но неотрывно следила на невербаликой. Их выражения лиц, напряжённые позы, непроизвольные движения выдавали то, что разговор получается непростым.
Разан смотрел обвиняюще, а Назар будто отгораживался от брата беспристрассностью. Возводил барьер и держался за ним. Казалось, я должна была ненавидеть Разана, желать, чтобы мой сталкер с ним быстрее разделался, и мы могли поскорее уехать, но вопреки здравому смыслу мне было жаль Разана. Хотя за каких-то пять минут до этого он держал дуло пистолета у моего виска.
Минут через десять Назар подошёл к машине, открыл дверь и кивнул мне, чтобы выходила. Потом взял меня за руку и увёл прочь из проулка, оставив брата продолжать молча стоять.
Я не задавала вопросов, пока мы шли обратно, только крепко сжимала горячие мужские пальцы. Он поделится наболевшим, когда сам захочет. Если захочет, конечно.