И вот теперь я сижу с голой задницей, слава Богу прикрытой юбкой, перед ним на гинекологическом кресле.
— Сколько лет, Викуля! — он приобнимает меня и чмокает в щёку.
— Да больше десяти уже!
— Ты вообще как?
— Нормально! В двух словах и не расскажешь.
— Да, точно. Обязательно надо выпить кофе и пообщаться.
— Ага. Ты мне там листок подпиши, пожалуйста, начальство извело этим медосмотром.
— Конечно подпишу. Ложись пока.
И тут я зависаю, пока он сдёргивает перчатку, видимо потому, что приобнял меня этой рукой, и натягивает новую, стерильную.
— Захар, ну зачем? Просто подпиши, и я побегу.
— Ежегодно в России регистрируется более двенадцати с половиной тысяч случаев рака шейки матки, большинство из которых на третьей и четвёртой стадии. Выживаемость на этих стадиях менее пятидесяти процентов, — уже совсем другим тоном чеканит Зернов. — И вот эти: «Подпишите, и я побежала» — одна из причин позднего выявления. Так что, ложись, Вика, или перезапишись к другому врачу. Но это на следующей неделе, сейчас только я.
— Мне нужно сегодня сдать заключение. Крайний срок, Захар, я и так протянула. В понедельник в командировку, а для подготовки документов нужна справка о прохождении медосмотра.
Но в ответ на мои подведённые домиком брови Зернов только пожимает плечами.
Ну, мать твою, просто отлично. Это пипец как неудобно. Он же мой одноклассник, сосед по парте и друг детства. Принципиальный засранец, коим был всегда.
Но делать нечего. Тяжело вздохнув, я откидываюсь на спину и водружаю ноги на подставки. Отстранённо пялюсь на белые квадраты на потолке во время осмотра, отрицательно мыча на вопросы больно ли мне или испытываю ли я дискомфорт.
— Ты не рожала, шрама от кесарева сечения тоже не вижу.
Ненавижу этот вопрос и ответ на него. Но я уже научилась давать ответ и него отстранённо и беспристрастно. Просто как факт.
— Нет, не рожала. Я бесплодна, Захар.
— Хм…
— Уже можно вставать?