Принцепс

Мекку и Медину штурмовали только мусульмане. Для этого Хорезмшах, Великий султан Конии и Старец горы выделили по две тысячи воинов, лучших из лучших, теперь все кто из них выжил составили гарнизоны Священных городов. Шииты в Мекке, а сунниты в Медине, но и те, и другие подчинялись Абу Мансуру, Старцу горы, который, принеся Ричарду оммаж, стал графом. Никто их христиан, кроме «Гнева Аллаха» в Мекку и Медину не входил, да и сам Ричард осмотрел их мельком. Он даже не стал ставить задач по обустройству, сами разберутся, не маленькие, оставил в Мекке написанный Фатимой Коран, получил заверение, что две пятых доходов будут выплачиваться в его казну и отбыл на корабле в Сен-Жан-д"Акр.

Тамплиеры не только построили вполне приличный замок Суэц в устье канала Фараонов, но и постоянно трудились над расширением и углублением самого канала. Посмотрев на заложенные на верфи в Лаодикее галеоны, они быстро сообразили, что на кораблях такого размера довольно скоро будут перевозить свои товары купцы, а значит нужно иметь возможность их пропускать. Это военный флот проходил канал бесплатно, а с купцов собиралась пошлина, очень немаленькая, прямо скажем. На долю в ней Ричард не претендовал, но требовал, чтобы все доверенные им тамплиерам проекты финансировались в первую очередь и в полном объёме. А это были не только исследования в области химии, но и множество строек на восточном берегу Африки. В идеале нужно иметь замок в устье каждого ручейка, впадающего в Индийский океан, но до идеала было пока далеко, однако шесть замков, в самых удобных бухтах, уже были заложены.

В Сен-Жан-д"Акре, кроме подробностей о событиях в Европе, Ричард узнал, что Изабелла снова непраздна, и, по её словам, ожидает сына. Непонятно как, но до этого она оба раза угадала: и с Генрихом-львёнком, и с Алиенорой-младшей. Золото, а не жена, теперь можно было со спокойной совестью возвращаться в Рим. Но перед отъездом было просто невежливо не навестить Папу. Целестин III, несмотря на свою интеллигентскую мягкотелость, был очень близким Ричарду человеком. Одним из двоих современников, кроме самого короля, знавшим тайну будущего. Хоть история и свернула на другие рельсы, многие процессы отменить невозможно. Технический прогресс Ричард даже пришпорил, а он обязательно породит социальную эволюцию, а вместе с ней и утрату прежних ценностей и ориентиров. Человечеству нужно было указать новую цель, но её и сам король пока не видел.

– Рад видеть вас в добром здравии, Ваше Святейшество.

– Волей Господа, Сир. Для моих преклонных лет, здравие у меня действительно доброе.

– Вы в курсе последних новостей?

– Конечно в курсе, сын мой. Но как мне кажется, вы именно этого и добивались, однако выглядите расстроенным.

– Не ожидал я такого от Филиппа-Августа. Считал его клятвопреступником, предателем и подлецом, а оказалось, что самого главного не видел. В нём был стержень настоящего человека. Теперь жалею, что мы не смогли стать друзьями.

– Монархи тем и отличаются от простых смертных, что зажимают в себе человеческое, ради интересов своей державы. Не поставь вы короля Франков в такую ситуацию, возможно, это в нём бы это никогда и не проявилось. Я уверен, что Филипп-Август сейчас вам благодарен, за предоставленный шанс. Жил он грешно, но такой смертью искупил все свои грехи. Не изводите себя, все мы, включая и вас, всего лишь орудия Божьего промысла. Хоть вы в это и не верите.

– И рад бы поверить, Ваше Святейшество, но я видел какого морального дна достигли люди в будущем. Причём, достигнув дна, люди не пытаются от него оттолкнуться и подняться, они продолжают это дно углублять. Не может быть, чтобы это был Божий промысел.

– Кто знает, сын мой. Вы ведь окончания той истории так и не дождались. Вполне возможно, что углубляя дно своего грехопадения, они лишь ускоряют возвращение Спасителя.

– Хотелось бы надеяться. – с мрачным выражением лица кивнул Ричард – Собственно, я к вам по делу.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, сын мой. Не по делу вы и шага не сделаете. – улыбнулся Папа – Какое у вас ко мне дело сегодня?

– Я решил усыновить Людовика Капетинга. Мне нужно ваше благословение. И Людовику оно нужно.

– Он прибыл с вами?

– Конечно.

– Вас я благословляю немедленно, это очень благородный и богоугодный поступок, а Людовика пришлите ко мне на исповедь. Пока ознакомьтесь с моим трудом о строении Вселенной, мне хотелось бы получить ваши критические замечания. Делайте пометки прямо в рукописи, так мне удобнее будет с ними разбираться.

Людовика Папа исповедовал, причастил и благословил. Наверное, именно этого и не хватало мальчишке, но с этого момента отношения с ним у Ричарда заметно потеплели. Приёмный сын больше не замыкался в себе и охотно делился своими мыслями и планами. Он мечтал отомстить. Кому? Ведь Филипп-Август сам успел отправить своих врагов в Ад, а остальные просто воины. Париж по приказу короля сжёг граф де Суассон, а всё остальное – это обычные последствия любой войны. Vae victis – это закон. Нужно не мстить, а побеждать. Для того, чтобы побеждать – нужно учиться. Для того, чтобы побеждать врагов – нужно сначала победить в себе лень, ибо она и есть главный враг любого человека. За ленью следуют лживость и жадность. Гордыня? Это грех для смердов, для благородных людей, а уж тем более монархов, гордыня – это стимул. Стимул? Это такая дубинка у центуриона, которой он вразумляет ленивых легионеров. И так далее, и тому подобное. Если раньше Ричард уделял Людовику пару часов в день, то теперь отдавал ему каждую свободную минуту, а чтобы этих минут не терять, назначил его своим секретарём.

– Значит, мстить не надо, Сир?

– Такого я не говорил, Луи. Мстить обязательно нужно, даже не для собственного удовлетворения, а для того, чтобы враги знали, что безнаказанным ничего не останется. Но мстить нужно только виновникам, а им ваш отец и сам успел отомстить. Мстить простым воинам – значит срывать свою злость на подневольных, которые просто честно несли службу и хорошо выполняли приказы. Граф Лестер по моему приказу тоже сражался с вашим отцом и побил его при Ницце. Считаете его заслуживающим мести? Или меня, ведь это я отдал ему приказ? Мы воины, Луи, и война – это наша работа. Тот же граф Лестер сражаясь под знаменем вашего отца разбил Леопольда Австрийского. Опять же по моему приказу. Мы монархи, и наша долг заключать такие союзы и принимать такие решения, которые пойдут на пользу державе. В политике не бывает друзей, в ней есть только интересы своей державы.