Принцепс

– Сколько дорог отходит от Смоленска?

– Шесть, княже.

– У нас семь тысяч конницы. Пять твоих и две рыцарей ордена Героев. Озаботься поиском места для засад. Заранее посчитай – куда сколько будет отходить. В городе мы оставим только Грегора, с пехотой и артиллерией, он справится, а сами заранее займём позиции. Первыми отходить начнут князья, с малыми дружинами, их то нам и нужно перехватить. А «мясо», что они бросят под Смоленском, нам не враги. Грегор их прикормит и определит на службу. Чертовски большая у вас страна, для контроля понадобится много воинов, даже такие неумехи нам пригодятся, чтобы изжить татей[57] на дорогах. Это против нас они не воины, а всякую сволочь перебить смогут. Грегор, ты назначаешься комендантом Смоленска и командующим гарнизоном. Ратибор, на тебе разведка, выбор мест для засад, сбор смердов и припасов. Выдели молодому серебра, старина, мечом и серебром убеждать гораздо легче, чем только мечом.

– Или только серебром. – кивнул сеньор Тира.

– Именно так. – кивнул в ответ Леопард – Ратибор, жителей не тиранить. Кто не захочет уходить в Смоленск, пусть прячутся в лесах, главное, чтобы они не стали добычей для Рюриковичей. Приказ понял?

– Понял, княже. Кто под Смоленском укроется, получит по ногате серебра, а те кто в лес сбежит, сберегут нам серебро.

– Примерно так. – усмехнулся Спящий Леопард – Занимайтесь. Я с полусотней отправляюсь в Киев. Там есть голуби из Константинополя, а оттуда уже найдут, как известить короля. Нам понадобится панцирная кавалерия, пусть пришлют сколько успеют, пока не замёрзнет Днепр ниже порогов. Вернусь, как только подмёрзнут дороги. Вопросы?

– Хорошо бы иметь хотя бы по пять новых пушек на каждый форт, Кенни.

– Они уже в пути, старина, возможно даже в Киеве. На них рассчитывай смело. Что-то ещё?

– Береги себя, сынок.

– Хорошая примета. – усмехнулся Спящий Леопард – Если ты начал брюзжать, значит победа будет за нами. Тебе ли не знать, что я всегда себя берегу. Ратибор, вопросы есть?

– Полсотни свиты невместно такому владетелю, княже. Это умаляет…

– Вопросов нет. – оборвал русского воеводу сеньор Сидона – Задачи вы знаете. Исполняйте и ждите меня по морозцу. С Богом, псы войны!

Глава 15

В конце октября 1195 года Ричард покинул Рим и отправился в Святую землю, где намеревался провести всю зиму. Никаких неотложных дел у него там не было, но надолго оставлять без присмотра владения, которые приносят девять десятых доходов в казну, было неразумно. К тому-же в феврале ожидалось рождение третьего ребёнка, и раз уж выдалась спокойная пора, то почему-бы не посвятить это время семье, тем более что Генрих-львёнок уже начал разговаривать.

Зима в Европе ожидалось жаркой. Политически жаркой. Получившие подкрепления от Санчо Наваррского и Раймунда Тулуззского, засевшие в Жизоре графы де Куси и де Суассон намеревались отбить у Карла Смелого Париж; король Шотландии Вильгельм I Лев планировал покончить с пиратской вольницей на Гебридских островах; Принц-Бастард ещё до начала распутицы привёл своё войско под Краков и по обыкновению не осадил город, а встав укреплённым лагерем в виду стен, начал грабить окрестности, привлекая к этому выгодному делу всех местных бандитов; Спящий Леопард готовил большой капкан для Рюриковичей под Смоленском; но со всем этим они отлично справятся сами. Затребованные подкрепления и припасы были отправлены, а больше Ричард ничем помочь не мог, да и не хотел. Великому Паладину не пристало лично вмешиваться в войны христиан между собой. Он даже не собирался участвовать в войне Окситании и Наварры против Кастилии и Арагона, или Вельфов против Штауфенов, которые намечаются на следующее лето. Родственников, конечно, поддержит, если это понадобится, но только материально, самому ему ни жалкая добыча, ни сомнительная слава были не нужны. Ими можно было только испачкать уже сложившийся образ.

На Ближнем востоке война закончилась. Герцог Йемена и Омана, граф Людовик де Блуа закончил зачистку Аравии от бедуинов, арабов и сарацин, попросту истребив всех, кто не пожелал переселиться в земли Хорезмшаха, но возвращаться в Европу пока не торопился. Понять его было можно, контролируя восточный и южный берега Аравии, он получал от мусульманских паломников и индийских купцов больше доходов в месяц, чем от своего европейского графства Блуа в год. Кроме того, этот юноша пылкий, со взором горячим, вознамерился строить собственный флот. Торговый, разумеется, но торговое судно отличается от военного корабля только грузом. Погрузи вместо товаров десант, и флот уже станет военным. Пора было его осаживать, пока не развязал какую-нибудь ненужную войну. Да и не построит он в Аравии ничего толкового, все материалы привозные, доступные мастера судостроители лучше древних уже шебекк ничего строить не умели, да и ни к чему пока лезть в Индию. Индийские купцы сами привозят всё что нужно, и не факт, что содержать собственный торговый флот будет выгоднее. Даже если это будет и правда только торговый флот, во что верилось с большим трудом, он всё равно нарушал планы Ричарда, который видел заморскую торговую экспансию монополией Принципата, в которой каждый из сенаторов будет иметь свою небольшую долю. Иначе обделёнными останутся те, кто не имеет выхода к морю, хоть и вносят не меньший вклад в общее благоденствие, например: Диктатор Рима, герцог Алеппо Рауль де Лузиньян, или герцог Эдессы Томас Гилсленд, барон де Во. Что рано, или поздно, но обязательно приведёт к братоубийственной войне.

Самым простым способом избежать будущей драмы была монополия, аналог акционерного общества несостоявшегося будущего, в котором казна Принципата имела бы десять долей из ста, тридцать долей сенаторы (поровну на всех), тридцать патриции (которых будет раз в десять больше, чем сенаторов) и ещё тридцать дворяне-рыцари, их будет на порядок больше, чем патрициев и на два, чем сенаторов, но для них и это будет существенным пополнением постоянно пустой казны. Если учесть, что в состав Сената планировалось включить не только самых значимых христианских феодалов, но и церковных Патриархов, Великих Магистров четырёх рыцарских орденов[58], союзных мусульман: великого султана Конии, Хорезмшаха и наместника в Мекке и Медине графа Абу Мансура, а также одного еврейского короля Нового Сиона, структура должна была получиться довольно устойчивой. К тому-же, вторым акционерным обществом в тех же долях должен был стать банк. Ричард так и не нашёл способа избавиться от ссудного процента, как не ломал свою голову. Запретить невозможно, сразу возникнет чёрный рынок банковских услуг и обслуживающие их интересы преступники, которые очень быстро организуются в мафии, утопический проект налога на лежащий без движения капитал приведёт его к закапыванию в тайники и схроны, а исламский банкинг, основанный на принципе совместных инвестиций, в несостоявшемся будущем вчистую проиграл традиционным ростовщикам. Даже в самых мракобесных странах он удерживал от силы пятнадцать процентов рынка.

Довольно умное племенное привидение иудеев, которое вывело из Египетского рабства семь колен Иакова, запретило им давать деньги в рост только своим. Они на это, конечно, плевали. Попробуй-ка доказать, что ты свой. А если и докажешь, то желающих дать тебе денег просто не найдётся. Нужна была структура, которая примет на себя все грехи. И христианские, и мусульманские, и иудейские. Этой структурой, как ни странно, было государство.

Кесарю – кесарево. Его право взымать налоги, а ссудный процент в этом случае можно было рассматривать именно так. Вложиться же своим капиталом в предприятие Кесаря не было грехом ни для кого. Основной деятельностью, финансируемой госбанком, будут общественно значимые инфраструктурные проекты, а кредиты частных лиц будут считаться налоговыми недоимками. К слову, про налоги. Их будут платить все, в том числе и сам Ричард, и даже Римский Папа. Как это всё мирно внедрить – пока непонятно, да и нужды форсировать события пока не было. А со временем стерпится, слюбится.