Принцепс

– Ваше Святейшество! – Ричард с досады закинулся третьим кубком – Это не я нелогичен, а ваш Бог. Бог-Отец. Бог-Сын задумал переиначить Его заповеди, за что и был наказан. Не потому, что Заповеди Нагорной проповеди хуже, чем Моисеевы, об этом можно безрезультатно спорить тысячи лет, а мне на это и минуты жалко. Может и лучше, эти заповеди, теоретически, но по факту то стало хуже. Стоп, Падре! Раз уж начали, давайте закончим, чтобы потом уже никогда к этой ахинее не возвращаться. Первая же заповедь, ПЕРВАЯ, а значит ГЛАВНАЯ и основная нарушена Христом. Он ведь объявил себя не просто царём Иудейским, это приняли даже Римляне, судя по табличке на кресте, даже не просто Пророком, принесшим новые заповеди, что уже почти готовы были принять иудеи нет! Он объявил себя Богом, нарушив первую же заповедь своего Отца. И ладно бы ещё от этого стало хоть немного лучше. У Бога-Отца тоже, наверняка свой Отец имеется, вмешался бы, навёл бы порядок, и распорядился бы повторить первый заход Вторым пришествием, но этого нет, ведь лучше то не стало. Смотрите сами: Рим, величайшая империя и вершина цивилизации, родина философии Стоиков, имевшая самым почитаемым храмом[64] – храм целомудрия. сразу после рождения Христа начинает стремительно разлагаться нравственно, превращается в новый Содом и Гоморру, за что и получает закономерное воздаяние, в виде нашествия варваров. Христос сознательно отбросил нас в развитии на тысячи лет. Сознательно и не жалея при этом себя. Видимо, он думал, что так будет лучше, но я с ним не согласен. И, судя по всему. – Ричард снова многозначительно ткнул царственным перстом вертикально вверх – Не только я один. Мы пойдём другим путём!

Глава 17

В Басру Ричард решил отправиться напрямик через пустыню, Трансиорданию и северную Аравию, чтобы своими глазами посмотреть – как обустраиваются земли его коронного домена. Все оазисы и колодцы уже должны были быть взяты под контроль. Те, в которых хватало воды, постоянными гарнизонами, а те, что победнее, дозорами и караулами. Крестоносцы уже успели убедиться, что в этой пустыне без присмотра нельзя оставлять ни одной капли, иначе вокруг неё сразу начинают размножаться всевозможные бандиты. Помимо охраны источников воды, гарнизоны и караулы занимались благоустройством территории. Колодцы углублялись и копались новые, родники в оазисах закрывались от солнца экседрами[65] и везде, по возможности, проводилось озеленение. Пока финиковыми пальмами, как наименее прихотливыми из полезных человеку растений, но была надежда, что со временем здесь приживутся и мексиканские кактусы. Ещё одной задачей для охраняющих воду подразделений, было истребление диких коз. Вернее, не диких, а одичавших. Это, казалось бы, безобидные животные, способны было превратить в пустыню даже тропики, если позволить им размножиться в достаточном количестве.

Осмотром Ричард, в целом, остался доволен. Переход через пустыню, из экстремального, постепенно становился занятием малокомфортным, а значит обыденным. Обыденным для девяноста девяти процентов мусульман, которые не могли себе позволить совершить Хадж по морю вокруг Аравии, и вынуждены были идти в Мекку и Медину через эти каменистые пустоши. Отсутствием комфорта их не напугаешь, главное, что безопасность крестоносцы обеспечили, разбойников-бедуинов истребили полностью, а разбойников арабов и сарацин частично, частично выселив в земли Хорезмшаха. Через год-другой в оазисах вырастут караван-сараи, а возле колодцев постоялые дворы. Нефти в регионе очень много, опреснение воды дело недалёкого будущего, пить её, говорят, вредно, но на полив она вполне сгодится. Джунглей в Аравии, конечно, не вырастить, но украсить зеленью все поселения будет вполне возможно.

Много внимания Ричард уделял воспитанию приёмного сына Людовика Капетинга, которого возил с собой повсюду. Восьмилетний принц стойко преодолевал все тяготы и лишения, прилежно учился, а тренировкам с оружием предавался с настоящим фанатизмом. Не слишком одарённый природой физически, Людовик компенсировал этот недостаток упорством, и за прошедшие полгода довольно заметно окреп. Нет, таким гигантом как приёмный отец, он, конечно, не станет, но силу ведь можно компенсировать: ловкостью, скоростью, выносливостью; именно на такое развитие принца и делался упор.

– Отец. – Людовик дождался, пока Ричард закончит обсуждать с Ицхаком Левитом, непонятные ему пока финансовые вопросы. Непонятные, но интересные – Могу я спросить?

– Спрашивайте, Луи.

– Для чего вы вкладываете такие огромные деньги в эту пустыню?

– Это не просто пустыня, Луи. Это место один большой общий храм сразу для трёх религий: иудейской, христианской и мусульманской. Я этим храмом теперь владею, а потому, по мере сил, его украшаю.

– Вы не слишком набожны, отец.

– Я вовсе не набожен, Луи. Но это не мешает мне сознавать, что эта пустыня – место Силы, вложенной в неё самим Создателем. Сложно объяснить, но уверен, что на том свете мне это зачтётся лучше, чем молитвы в храмах. А деньги? Они обязательно вернутся, в храмах жертвуют щедро. Впрочем, вам об этом знать пока рано. Сначала вам нужно стать воином, потом полководцем, или флотоводцем, и только после этого монархом. Обещаю, что к этому разговору мы обязательно вернёмся, когда вы будете к нему готовы. Сейчас давать вам эти знания – всё равно, что строить крышу дома, у которого ещё нет стен, а фундамент только начали закладывать. Было бы, конечно, здорово – повесить крышу в воздухе над строительством и работать в тенёчке, не мокнуть под дождём, но увы, такое невозможно.

– Я понял, отец. Но если мне нужно как можно скорее стать воином, то почему меня до сих пор не назначают в караул?

– Потому, что я хочу спать, Луи. И все остальные тоже. А если выставить вас в караул, никто глаз не сомкнёт, пока ваша смена не кончится.

– Я не засну на посту!

– Конечно нет, Луи, я такого и не говорил. Но просто не заснуть мало. Нужен опыт, которого у вас пока нет. Не спешите жить, жизнь и так проходит слишком быстро. Завтра с рассветом пойдёте в головном дозоре, там от вас будет толк, а пока отдыхайте.

– Можно ещё один вопрос, отец?

– Ещё один можно, но только один. – улыбнулся Ричард.

– Почему мы путешествуем как обычный рейдовый отряд. У вас даже шатра с собой нет.

– Хороший вопрос. Расскажу вам одну историю, которая случилась далеко на востоке. В обширной и богатой стране, которую мы называем Китаем, воевали два короля. Как и случается в любой войне, один из них победил и взял второго в плен. Нравы там дикие, и убить пленника постыдным делом не считалось, но победитель решил не убивать проигравшего короля, а унизить его и назначил конюхом. Отработал тот конюхом год-второй-третий, и вдруг понял, что такая жизнь начинает ему нравится. Работа не трудная, кормят на царских конюшнях досыта, спит в тепле, словом понял, что жизнь конюха начинает ему нравится и ужаснулся. После этого он ложился спать только на рассыпанный по земле хворост, а перед сном лизал желчь, и всё это лишь для того, чтобы не забыть обид. И он не забыл, а когда представился шанс – отомстил и снова стал королём. Комфортная, а тем более роскошная жизнь убивает в нас что-то очень значимое. Я бы не хотел в себе это убить.

– Разве вам есть кому мстить, отец?