Рокоссовский взглядом "отпасовал" ответное слово Судоплатову, продемонстрировав всему Бюро ЦК — кто именно определяет сроки британской капитуляции. Павел Анатольевич встал и подошел к, висящей на стенде большой карте Канады.
— Товарищи! Наша Несокрушимая и Легендарная давно готова добить "англичанку", остановка наступления Четырнадцатой ударной армии произошла по просьбе министерства Государственной Безопасности. Нами же, естественно по согласованию с министерством Обороны, сейчас имитируется активная партизанская деятельность в тылу армии генерал-полковника Олешева. Цель этой операции — собрать под знамена Черчилля, как можно больше бандеровской сволочи, сбежавшей от нашего правосудия как раз в ту поганую Канаду. Мы считаем, что лучше сейчас месячишко переждать, чем потом годами эту сволоту по лесам отлавливать. Да и два "боеприпаса" эти уроды пока неизвестно где прячут. Но добьем этих паскудин точно до конца августа. С первого сентября уже твердо считайте — будет мирное развитие, Георгий Максимиллианович. По вопросу, поднятому маршалом Василевским — моему министерству не нужны дополнительные штаты и дополнительное финансирование. Мы даже запланировали некоторое сокращение штатов, впрочем, в масштабах экономики — оно ничтожно.
— Спасибо, Павел Анатольевич. Итак, товарищи, на повестке у нас без преувеличения судьбоносный вопрос. И военные, и экономисты сошлись во мнении, что без смены идеологической парадигмы нам не обойтись. Вам всем удалось переговорить на эту тему с товарищем Старшим. Я знаю об этом потому, что говорил с ним последним из вас. Товарищ Старший, исходя из разговоров с вами, сделал вывод, что наш путь "оптимально-рационального развития несет в себе элемент германского нацизма, но все же надеется, что мы его переболеем не доводя себя до "постыдной исторической роли". Еще Он мне сказал, что главное в жизни — творить Справедливость. И что Справедливость — это то решение, за которое тебе самому не стыдно. Лично мне будет стыдно поднять флаг национального превосходства.
На эту интеллигентскую рефлексию довольно жестко отозвался Берия.
— При чем тут национальное превосходство, Константин Константинович? Мы, советские граждане, разных от рождения национальностей, строим, условно, тот паровоз, который всех людей повезет в будущее. А русский — это просто прилагательное, прилагаемое к каждому из нас. Сейчас это практически синоним слова Советский. Вот, например, я — русский человек мингрельской национальности. А товарищ Старший — грузинской. А вы — польской. Ну какой тут может быть нацизм? Этот идеологический шлак, спасибо дохлому упырю Гитлеру, человечеством отторгнутый надолго. Но если упырями использовался рациональный метод хозяйствования — разве это служит причиной его отвергать? Товарищи, дизельный двигатель придумали немцы, а в Берлин на нем въехали наши танки.
Наше превосходство не национальное, или расовое — оно в социальном развитии. Нам просто необходимо это превосходство наращивать, чтобы показывать миру пример. Главное — Цель. Мы ведь это делаем не с целью порабощения человечества, а наоборот — вытянуть его из векового рабства. И раз уж сегодня нам выпала доля охранять этот мир — передоверить мы ее никому не можем. А вот угля и руды кто угодно накопает.
— Спасибо, Лаврентий Павлович. От классиков мы знаем, что цель оправдывает средства. Но кроме цели, у нас есть совесть коммунистов. А она мне подсказывает, что не все средства хороши. Принимая новую парадигму развития, мы должны сразу продемонстрировать, что не являемся кастой, что наша цель — цель для всех. Любой может стать одним из нас. Я предлагаю обсудить вопрос о привлечении на службу в советской армии и военно-морском флоте иностранных граждан. Естественно, в совершенстве знающих русский язык. А после срочной службы, при получении положительной аттестации, предоставлять им гражданство Советского Союза.
Василевский отреагировал скептически.
— Столько мы не наберем, Константин Константинович.
— Сейчас, сразу — конечно нет. Но объявить об этом мы уже можем. Хоть сколько то, да наберем. Все ж не до пяти лет придется срок срочной службы повысить, а до четырех. Другие предложения есть, товарищи? Николай Герасимович?
— Товарищи, возможно мои слова прозвучат кощунственно, но я предлагаю брать на службу немцев. После той ночи[14] нет у нас преданней союзников, немецкая молодежь уже целиком наша, и это нужно использовать. Или мы разрешим им свою армию создать?
Неожиданно для самого адмирала, его поддержал Судоплатов.
— Немцы сейчас больше наши, чем все остальные. В восточной зоне уже можно начинать призыв. А армию им свою ни в коем случае нельзя позволить иметь.
Василевский внимательно посмотрел сначала на Кузнецова, потом на Судоплатова, наконец повернулся к Рокоссовскому.
— На немцев согласен. В Японии они точно пригодятся. А армия в Европе со временем должна остаться только одна — наша.
— Ладно, товарищи, будущее Европы обсудим в другой раз. Сегодня вне повестки только Япония. Давайте переходить к главной теме заседания.
Основной темой — был, запланированный на седьмое августа, запуск первого искусственного спутника земли. Отчитались "космонавты" — все по плану, помешать может только стихийное бедствие вроде землетрясения. Доложились о планах. Промышленность уже вышла на производство двух с половиной двигателей РД-107 в месяц и обещает нарастить выпуск вдвое до конца пятилетки. Запуски планировалось производить чуть ли не ежемесячно, и уже к следующему готовили двухступенчатую ракету и спутник с массо-габаритами параметрами, сопоставимыми с, недавно испытанным изделием РДС-6с[15] с дополнительным блоком управления. И такой пуск готовили уже на конец августа — начало сентября. Впечатлились все, даже прежде равнодушный к космосу Судоплатов.
— И насколько точно такая штука в цель на земле попадет?
— Испытания еще не проводились, но расчеты показывают, что на радиомаяк должна быть точность в радиусе тридцати метров.
— Товарищи! В космос больше никого выпускать нельзя!
ebooksa