Издатель

Он прихватил стакан, чайную ложку, на столе стояла банка цикория: «Кофейный напиток Летний» гласило незамысловатое название. В СССР вообще всегда так — над маркетингом никто не заморачивался особо. Из банки пахло чем угодно, кроме кофе. Пить это добро он не стал. Рядом нашелся россыпной «Чай Индийский» — жёлтенькая такая упаковка со схематически изображённым слоном. Его Боря сыпанул себе в стакан, заварил покрепче. Пока чай поспевал, залез в старый «Орск», нашёл в холодильнике кусок сливочного масла, из хлебницы достал вчерашнюю корку Бородинского. Сделал бутерброд, пожевал, запивая чаем и слушая радио.

Ведущий разговаривал с каким-то профессором в Московской студии. И на серьёзных щах вещал о необходимости реформирования государства. Ведущий обсуждал слова, сказанные Ельциным в Казани:

— Берите суверенитета столько, сколько вы его сможете проглотить. Как вы считаете, если дать больше суверенитета республикам, пойдет ли это на пользу нашей стране?

— Главное, чтобы республики не забыли вторую часть этой фразы, — отвечал профессор.

— Но вы находитесь в центре России — и об этом нужно подумать, — подхватил ведущий. — Напомним, что полностью Ельцин выражался именно так. Вопрос — почему наше общество старательно забывает вторую часть этой фразы?

Сивый слушал в пол уха, понимая — чтобы не искали в крылатой цитате ведущие, раскол огромной страны было не остановить. Распад СССР подходил к логичному концу и всесоюзный референдум, прошедший пару месяцев назад уже ничего не мог изменить. Это была хорошая мина при плохой игре.

И в отличие от своей бабули и многих других советских людей, Сивый не собирался горевать на руинах некогда могучего государства. Поэтому думал наметить планы на день, когда раздался звонок телефона.

Аппарат стоял прямо на кухне, на расстоянии вытянутой руки от Тамары Семёновны, бабуля взяла трубку.

— Тамара Семёновна слушает, — поставленным голосом сказала старуха в динамик.

Ей что-то ответили, отчего она быстро переменилась в лице. Поднялась, расправляя полы домашнего халата, закивала.

— Да, да… Я все обязательно ему передам то, что вы сказали. Да… придёт, куда же он денется? Да… до свидания. Спасибо, что позвонили.

Бабуля положила трубку и уставилась на внука.

— Боря, это Вениамин Бенедиктович звонил. Говорит, что надо обсудить как издавать твой стих в сборнике. Он похвалил тебя и сказал, что ждёт у себя в приемной. Сегодня в 12.00 назначил.

— Заеду ба, если время будет, — кивнул Сивый, допивая чай, стараясь не глотать чаинки. — Времена сейчас такие пошли, что грешно штаны протирать.

— А ещё Вениамин Бенедиктович сказал, что ты вчера ушёл раньше времени и не стал с ним разговаривать, — старуха прищурилась.

— Дела были, ба. Важные. Вот и ушёл.

— Что может быть важнее твоего издания?

— Ну так-то сборник в кашу вместо масла не добавишь, бабуль.

Сивый поднялся, смахнул со стола хлебные крошки.

— Итить какой, нельзя рукой, денег не будет! — сделала замечание Тамара Семёновна. — Давай я приберусь, а ты к Вениамину Бенедиктовичу отправляйся.