Протопопов хлопнул своего собеседника по плечу и начальник дворцовой охраны трижды похлопал по водительской двери бронеавтомобиля.
— Храни вас господь, господин министр, ну а вы сохраните для России нашего великого Государя.
Александр Дмитриевич перед тем как нажать на газ хотел ответить что-то в духе «мы то сохраним, за себя переживайте — потому как один на один с казаками останетесь», но сказать ничего не успел. До слуха министра донеслась стрельба. Сначала несколько одиночных выстрелов, а затем палить стали так, будто в дело вступил пулемёт. Выстрелы слышались отдалённо, по всему было понятно, что раздаются они с противоположной стороны Александровского дворца.
С парадного входа.
И стало быть казаки переступили последнюю черту. Бог их знает, что стало причиной вспыхнувшей пальбы. Удалось ли сотням Губина узнать о судьбе Алексеева, или они теперь уже поняли, что дворцовая полиция водит их за нос — не столь важно. Однако время, которое оставалось у Александра Дмитриевича на то, чтобы скрыться из Царского села незамеченным — время таяло на глазах, как будто то были последние крупинки в песочных часах. Казаки быстро смекнут, что происходит и не застав главные действующие лица в приемной Николая, начнут блокировать выезды из Царского села.
Протопопов прекрасно понимал, что по январю месяцу единственной доступной для выезда дорогой оставался главный выезд из Александровского дворца. Может от того и были уверены казаки в том, что взяли министерских людей за горло и им теперь отсюда никак не выбраться?
От того тянули с тем, чтобы зайти внутрь — уехать то мимо полков не выйдет — заметят...
— Прикроем, — заверил начальник дворцовой полиции. — Езжайте, господин Протопопов, только побыстрее Бога ради.
Протопопов резко нажал по газам, заканчивая разговор.
Выберемся.
Государь слышал стрельбу и было видно, как он поборол в себе желание схватиться обеими руками за голову.
— Аликс, дети... — прошипел он. — Я должен их защитить.
— Они уже отбывают с платформы, Государь, — ответил вместо Протопопова Федя. — А вот нам выбраться из Царского села в Петроград на моторе — та ещё задача.
Протопопов был готов подписаться под каждым сказанным телохранителем словом.
Снег у Александровского дворца чистили, поэтому бронеавтомобиль поехал резво и только набирал ход. Звуки стрельбы не стихали, но усиливались. А теперь через несколько сотен метров послышались крики.
— Вон они! — раздался чей то отчаянный вопль.
— Тормози! — поддержал кричавшего ещё один.
Это заметили министерских бронеавтомобиль. Протопопов опытным взглядом тут же вычислил, что преимущество в перестрелке находится на стороне будто бы взбеленившихся казаков. Беря во многом за счёт численного перевеса, они будто волнами накатывали на Александровский дворец в стенах которого укрылись бойцы дворцовой полиции. Вот так запросто казаком было не попасть внутрь, хотя они и бросались в решительный и отчаянный штурм из заведомо проигрышных позиций. Однако дворцовые, надо отдать им должное, штурм выдерживали — не пускали казаков внутрь. Ну и укладывали между делом полчан меткими выстрелами. Впрочем, парализовать казаков полностью, этого сделать дворцовые не могли. И хочешь не хочешь, но казаки тоже не кукурузу стерегли, потому им удавалось, пусть и с потерями, укреплять свои позиции.
Однако удивило Протопопова другое. Последовавшие выкрики принадлежали отнюдь не дворцовым.
— За царя батюшку!
ebooksa