— Насколько я могу доверять этой информации господин министр? — добавил Император ледяным голосом.
Про Гучкова Протопопов подробно рассказывал Государю чуть раньше в приемной (собственно оттуда Николай и узнал о смерти своего злейшего врага, и отреагировал, кстати, весьма сдержанно). Потому нынешний ответ по сути повторил слово в слово прежние слова Александра Дмитриевича.
— Я лично вручил ему в руки пистолет, когда понял, что он готов, как бы так сказать, готов уйти...
— И как это стало понятно? — Николай приподнял бровь, что Протопопов увидел в зеркале заднего обзора. — Никогда бы не подумал, что у такого человека, как Александр Иванович хватит духу расстаться с жизнью... не скажу, что как подобает мужчине, но самовольно. Всегда думал, что он кончит немножечко по другому, с его то нравом и вспыльчивостью.
— Я это понял, когда посмотрел ему в глаза, — охотно ответил Протопопов, не став комментировать слова Государя о вспыльчивости опытного дуэлянта. — А потом раздался выстрел. Звук я узнаю из тысячи.
— Однако вы не видели его тела, господин министр?
— Не видел, — согласился Александр Дмитриевич. — Не было возможности знаете ли проверять, пустил ли Александр Иванович себе в лоб пулю.
— Понятно, — Николай вздохнул.
Просто вздохнул, как будто ему не хватало воздуха, а вовсе не потому что он казался разочарован полученным ответом.
Но и верить в то, что Гучков действительно застрелился Император похоже не хотел.
Или не мог.
Человек, который сидел занозой в заднице самодержца не мог по разумению Николая вот так запросто исчезнуть с политических радаров. Тем более такой фартовый, как Александр Иванович, не раз и охотно проставлявшийся под пулю и при этом каждый раз выбиравшийся сухим из воды. Чего нельзя сказать о его оппонентах. Они то заканчивали известно где. И известно как.
Николай задумался, формулируя новый вопрос. А потом неожиданно сказал, уставившись в одну точку перед собой, что последнее время он делал все чаще.
— Послов, я говорю о сэре Бьюкенене и господине Палеологе, нельзя было оставлять в живых, — заявил он.
Теперь уже бровь приподнял Протопопов — услышать подобное от русского Императора было по крайней мере неожиданно.
— Неожиданно слышать это от вас, — изумился министр..
— Отнюдь. Если вы изложили мне ситуацию с этими господами максимально исчерпывающе, то вы допустили серьёзную оплошность, — продолжил Государь. — Оба посла имеют серьёзный политический вес, как в своих странах, так и в России. К тому же оба потомственные дворяне и своими действиями вы нанесли им глубочайшее оскорбление. Мало того, вам наверняка известно, что в Петрограде у них широкие знакомства в аристократических, правительственных и общественных кругах. И отбытие Бьюкенена и Палеолога будет воспринято крайне в негативном ключе с какой стороны на это не посмотри.
— Я лишь хотел показать в предверии союзнической конференции, что ничего не стоит на месте и привычный для Англии и Франции военный мир больше не будет прежним, — пояснил Протопопов чуть более развёрнуто. — Как следствие мир станет другим и для нашего Отечества. Прежде всего для него.
— Тогда попрошу ещё подробнее. Каким же вы видите этот мир теперь? — настоял Николай, заинтересовавшись.
— Таким, где мое Отечество вновь будет иметь решающее слово, которое за последние годы Россия утратила практически безвозвратно, — честно ответил Протопопов, не пытаясь подбирать слова и хоть сколечки осторожничать.
ebooksa