Через полчаса, продав лошадей и спросив барышницу про варианты жилья, мы подходили к университетскому кварталу, расположенному буквально в десяти минутах ходьбы от центра.
— Ну и где этот студенческий пансион мастера Грогина? — оглядел я не очень-то чистую улицу. Впрочем, весь этот город так себе. Хоть и не такой убогий как южные поселения, но все равно многое намекало на то, что столица давно испытывает тяжелые времена. Только в самом центре следов запустения почти не было, а вот здесь даже от мостовой остались лишь небольшие островки булыжников в некоторых местах. Хорошо, что почва была по большей части песчаной, и в случае дождей большой грязи не ожидалось.
Аниса всхлипнула и вцепилась мне в руку, явно не в восторге от такого паршивого квартала. Я отодрал ее пальцы от рукава и дальше мы пошли просто держась за руки. С правильной ходьбой парочкой у нас вообще возникали проблемы. Анисе держать меня под руку было недопустимо, я цепляться за ее локоть не мог принципиально, так что приходилось просто держаться за ладони друг друга, вызывая улыбки у встречных. Ну и ладно, пусть мы будем молодой влюбленной парочкой, не сильно заботящейся о сохранении дворянской спеси.
— Нет, мы уже почти супруги, — повторил я еще раз маленькому седому гному, который открыл нам после нескольких подергиваний шнурка, торчащего рядом с почерневшей от времени дверью под вывеской «Пансион старого Грогина. Комнаты для студентов, скромных девушек и юношей из приличных семей», — так что жить отдельно в общих комнатах не желаем. Но если у вас нет подходящей комнаты, то мы постучимся к соседям.
Я обвел рукой ряд домов на улице, из которых половина была какими-то пансионами или трактирчиками с комнатами на верхних этажах, что было вполне ожидаемо почти под стенами университета, ворота которого монументально возвышались в конце улицы, буквально в сотне ярдов от нас, венчая маленькую площадь с давно пересохшим фонтаном.
Было видно, как в голове гнома волны жадности накатывали на скалы здравого смысла, но в отличие от грохота стихий создавая разве что скрип извилин. Но, как говорится: «вода камень точит», хотя для этого ей и требуются целые эпохи времени. Впрочем, в голове старичка эпоха скал закончилась уже к концу моей речи, и когда он заговорил, было уже понятно, что ответ положительный, несмотря на то, что мы воплощали оживший кошмар его пансиона, а именно парочку, живущую вместе, как-то отложив обраслечивание «на потом».
— У меня приличное заведение! Именно поэтому заботливые папочки не опасаются доверять моему пансиону своих скромных, в отличие от большинства студенток, девушек и даже юношей, которые хоть и приличные, но все равно в силу своего пола склонны к легкомысленному поведению. А вам не надо говорить, к чему может привести юношей ненадлежащее поведение. Их же потом ни в одну приличную семью зажен не возьмут! И останутся они со своим сомнительным образованием, но без хорошей жены, за спиной которой можно спрятаться от тягот враждебного мира.
Я попытался сохранять каменное лицо, чтобы просто дождаться заселения, а вот Аниса сжала губы в ниточку, но полностью удержаться от смеха не смогла и все-таки довольно громко хрюкнула. Но гном был, похоже, изрядно глуховат, так что ничего не услышал, или виду не подал.
— Но ладно, я вас поселю… В отдельную комнату, но не на этажах со студентками. Есть задняя лестница на чердак, но к ней вам придется проходить через подвал.
Я кивнул, и дальше мы получили незабываемые впечатления от путешествия в стиле замка темного властелина, хотя я в них пока еще ни разу не был. Всего в пансион с улицы вели три двери. Одна для девушек, другая для парней, а посередине был вход в комнаты хозяина и служебные помещения, вроде кухни и кладовки для белья. Для нас гном в своем холле отпер низенькую, как раз под его рост дверь, так что даже Анисе пришлось наклоняться, что уж говорить обо мне.
За дверью в темноту подвала вела невероятно крутая лестница. Хорошо что мастер пошел первым, расщедрившись на среднюю яркость магического фонаря. Следующей я подтолкнул жену, чтобы она во время путешествия чувствовала за собой мою надежную грудь, а не потенциальных монстров, выглядывающих из трещин в древней кладке. Я мог бы легко зажечь светлячка, но показывать, что я маг, пока было преждевременно.
Мы прошли по длинному, намного длиннее здания, коридору. Но нет, мы все еще оставались в габаритах пансиона, просто коридор все время петлял во всех трех измерениях. Постоянным оставалось только одно, а именно ширина прохода, которая не позволяла мне идти ровно. Приходилось одно плечо держать впереди, чтобы не обтирать пыльные стены. По пути часто встречались двери, но как я проверил, все были заперты.
А еще и настоящая жуть нахлынула, когда старик начал рассказывать условия проживания:
— Смена постельного белья раз в месяц. Завтрак с шести до семи. На стол подается каша из тыквы и отвар корня гоблинского лопуха, что надо отметить, чрезвычайно полезно для пищеварения. Ужин с восьми до девяти вечера. Подается тыква с гоблинской лебедой, томленная в горшке, и шницель с дымком, приготовленный на открытом огне, из самой лучшей горной гоблинской тыквы, ну и тот же отвар. Входные двери запираются в девять вечера и открываются в пять утра. Находиться в это время вне пансиона недопустимо. Для контроля режима в корпусе для девушек и юношей есть специальный стенд, куда надо воткнуть ключ. Если кого-то не будет, то я пойду разбираться с бесповоротным выселением и с передачей на руки матери! Но надо отметить, что за последние двадцать лет таких случаев не было, — гордо закончил гном.
— А банные дни у вас не предусмотрены? — с трудом сдерживая смех спросил я, заодно обратив внимание, что из глаз моей красавицы катятся слезы от сдерживаемого в себе хохота. — И еще, как вы решаете вопрос с тем, чтобы каждый втыкал именно свой ключ?
— Так ключ на браслете моего пансионата, а браслет на руке и заперт на замок, ключ от которого только у меня. Старого Грогина не проведешь! Вам я тоже завтра выдам. А банные дни зачем? Чистота помыслов обеспечивает телесную чистоту, как говорят в храме. Это во всяких неприличных трактирах, около которых моим постояльцам даже проходить стыдно, воду держат, а нам такое совершенно без необходимости.
Тут мы дошли до конца лабиринта и дальше нам предстояло невиданное приключение подняться по скобам, вделанным в кладку внутри не иначе как круглой трубы, такой ширины или, правильнее, ужины, что мои плечи помещались в ней без всякого зазора. Гном ловко полез вперед, а за ним Аниса. Моя жена только шепнула мне, специально на пару секунд вытащив свой шарик-молчальник:
— Всё не нарадуюсь, что я хожу в брюках, а не в юбке, особенно в такой, как твоя тайная симпатия Сан. Это же с такого ракурса было бы видно всё аж до подбородка!
— А ничего, что ты моя жена? — еле слышно хмыкнул я.
— Это другое, дорогой! Вот как ни крути, а другое! И вообще, почему ты не возразил на мои слова, что Сан твоя симпатия?