– Неужели…
– Нет, не ваш сосед, – буркнул вампир, глядя в пол левее себя. – В Строгино урод один завелся. Девчонок насилует. Двенадцать жертв за два месяца. Поседеет он у меня сегодня, гнида…
Действительно было бы жаль, если бы слепой жребий охотничьих вампирских лицензий избрал очередной жертвой музыканта за стенкой – личность в высшей степени неординарную и по-своему симпатичную.
– Ну что ж, – с некоторым облегчением вздохнул Лайк. – В таком случае доброй охоты, Иной.
Константин повернулся к окну и встал коленом на подоконник. Потом бросил через плечо:
– Возвращаю вам приглашение зайти…
– Да ничего, – миролюбиво отозвался Лайк. – Уж мы-то переживем… твой неожиданный визит.
Секундой позже из окна выпорхнула крупная летучая мышь и растворилась в ночном небе Москвы.
– Н-да, – философски заметил Швед. – Сложная штука – жизнь. Даже применительно к нежити.
– Все мы в определенном смысле нежить, дружище. Люди столько не живут. Да и не жизнь это, спроси у любого старого Иного. Со временем поймешь.
Лайк стряхнул пепел прямо на паркет и скомандовал:
– Всем спать.
Глава третья
К утру, невзирая на поздний финиш и приличные дозы спиртного, вся команда выглядела на удивление бодро. Даже Симонов, обыкновенно маявшийся похмельем до волевого решения ожить методом Иных. Ефим добровольно возложил на себя функции пивного менеджера-курьера – при размерах служебной квартиры таковой очень даже не помешал. Желающие некоторое время отмокали в двух циклопических ваннах и двух душах. Легкий завтрак из все той же, более похожей на закуску снеди, сигарета перед звонком Шагрону (оказалось занято) и мысли о новой сигарете после звонка…
А потом Лайк неожиданно для спутников провалился в сумрак, причем куда-то в самую глубь, где даже Ираклию было непросто его отследить. В сумраке шеф киевлян пробыл совсем недолго, почти сразу вернулся и сказал, обращаясь к стене:
– Входите уж…
В стене немедленно прорезался портал. Светлый. Из слепящего сияния в комнату вошли двое – наблюдатель Алексей Солодовник и мужчина неопределенного возраста, в котором немедленно опознался Светлый маг экстра-класса.
– А, – голос Лайка враз стал ехидным, но не слишком, без перебора, – Пресветлый Гесер! Велкам, велкам!
– Не юродствуй, Тавискарон, – буркнул тот, кого назвали Гесером.
– Разве я юродствую? – делано удивился Лайк. – Тебе ведь всегда было приятно, когда тебя именовали не просто каким-то там Гесером, а Пресветлым Гесером.