– Откуда ты знаешь, Халькдафф? Проверял?
– Проверял. Один из кибердисков как-то попал ко мне на Выставку. Кстати, ты ведь вызвал из Арзамаса эвакуатор? Небось, тоже нашел кое-что интересное?
– Нашел, – не стал юлить Весемир. – Только не я. Геральт с Ламбертом нашли. Даже два диска, причем непохожих. Только мы их упустили.
– Неудивительно, – кивнул Халькдафф с пониманием. – Наш тоже внезапно ожил, прожег стену лаборатории – метровой, между прочим, толщины! – и нагло улетел. Месяц назад. А ведь две тысячи лет в запаснике провалялся!
– Сколько? – ошарашенно переспросил Геральт и только потом понял, что все-таки вмешался в разговор магистров. – Простите…
– Две тысячи. С чем-то. По-моему, две тысячи шестьдесят девять.
– То есть эта… штуковина спала на дне морском две тысячи шестьдесят девять лет, а теперь вдруг пробудилась? – спросил Весемир.
– Именно так.
– Хорошенькое дело, – проворчал Весемир. – Ладно, Халькдафф, пусть так. Не мог бы ты тогда объяснить: что, по-твоему, должно произойти в ближайшее время? Что нам делать, чего не делать и чего не делать ни в коем случае?
Халькдафф щелчком отбросил окурок на желтый песок.
– Ничего не делать. Обеспечить кибердискам и остальным механизмам Гостя доступ к метанолу. И следить, чтобы никто не мешал им. Это единственная сравнительно безопасная для Большого Киева линия поведения.
– Гость – это… – Весемир выразительно указал лицом на море.
– Да.
– Что ж… Хоть узнали, как его называть…
– Шак, ты понял? – Халькдафф развернулся к орку. – Никаких спиртовозов! Рабочих разгони по цехам и каптеркам к едреной маме. Лучше, чтобы на складском берегу остались только ведьмаки да мои эльфы. Я дам знать, когда можно будет вернуться.
– Я понял… – страдальчески вздохнул Шак Тарум. В голове его, несомненно, крутился и щелкал безжалостный калькулятор, подсчитывая текущие убытки и грядущие потери. Вечное проклятие любого бизнесмена – умение считать и предвидеть ситуацию на ближайшее будущее.
– Вот и ступай распорядись, – велел Халькдафф. – А мы тут еще посекретничаем.
Шак Тарум послушно встал и, увязая чуть ли не по щиколотки, ушел назад, к слипу и мостику. Некоторое время было слышно, как он сердито пыхтит и чертыхается, вытряхивая песок из туфель; затем шум моря заглушил все производимые орком звуки.
– Я не знаю, кто он или что он, – тихо, ни к кому конкретно не обращаясь, заговорил Халькдафф чуть погодя. – Может быть, это легендарная Лапута, а возможно, и действительно гость из космической бездны, которого с Землей ничего не связывает. Никто не знает… из землян. Что смотришь, юноша? Гордись! Ты прикоснулся к величайшей тайне мироздания! Или – кто поручится? – к самой Вечности!
Геральт, которому адресовались последние слова, невольно вздрогнул.