И это помогло. Парень опасливо посмотрел на меня и принялся нормально рассказывать:
— Крепостными становятся по собственному желанию. Но редко, конечно. Если человек сам не может своей жизнью управлять, то записывается к помещику.
— Продает себя? — удивился я.
— Ну да. Долги там всякие… Или просто думать не получается. А за крепостных хозяин отвечает.
— И что? Много таких?
— Мало…
— Пятьсот душ это мало?
— У нас лет сто назад случай был… Существовала большая партия политическая. Общество. Они сильно за монархию выступали. А тогда как раз всякие либералы развелись. Про какие-то парламенты рассуждали. Так вот, эти монархисты очень с ними боролись. Сильно их поносили, и кричали, что они всей душой и телом за царя-батюшку. А потом случилось как обычно. Владетельным домам это надоело и они всю демократию разогнали. Либералы, которые самые упёртые, в чужие земли подались, а монархистов всех скопом в крепостные записали. Их тогда тысячи две в Водохлёбске было.
— Здорово их наградили, — хмыкнул я.
— А что? Они же хотели, чтобы ими царь и его бояре управляли. Вот и получили, — серьезно кивнул парень.
— Наказали вместе с потомками? — хмыкнул я.
— Почему наказали? Они хорошо жили, да и живут. Все за них помещики решают. Ну бывало, конечно, всякое… Бывало что и продавали, и девок портили. Было такое. Но это же то, что монархисты и хотели. А кто потом передумал, так те могли в Юрьев день уйти. Никому не возбранялось, и даже хозяйство на новом месте равное старому давали. Но мало таких было. Под барином оно спокойнее.
Путешествие заняло половину дня, потому что ехать пришлось по очень фиговой дороге километров двадцать, причем встретились нам только два отворота. Первый, судя по карте, вел к пограничной крепости, принадлежащей Тверской короне, а второй к соседнему селу, километрах в десяти от Кривоколеново. Собственно вся дорога туда и поворачивала, а к моему владению вел уже полностью заросший отворот.
Выехали мы в итоге на другой стороне озера, причем нам открылся вид на Водохлебск всего километрах в пяти, но через густо заросшее камышами озеро.
Село же нас встретило полнейшей пустотой. Только вдали на пригорке виднелся барский дом, около которого стояли две ярко наряженные фигурки. При ближайшем рассмотрении они оказались двумя девками или тетками самого простецкого вида. Далеко не молодыми, плюс толстыми и какими-то кривоватыми.
— Барин! Барин едут! — закричали обе, когда мы совсем приблизились.
— Откуда знаете про меня? — удивленно спросил я.
— Так это, — принялась объяснять одна. — Васька-разбойник в городе с утра был и уже добежал, поделился.
— Разбойник?
— Ну да, барин. Есть у нас разбойник. Но он с пониманием. Только еду отбирает, да и то не всю.