Получается, она меня оберегала зачем-то. Сама? Или (ой, как не хочется верить в такой вариант!) по приказу?»
— Спасибо, Генрих, — поблагодарил Арчи немца. — Ты кому-нибудь говорил об этом?
— Пока нет. Если события повернутся так, что встреча с этой девушкой возымеет какое-либо значение — сам понимаешь, доложу. Либо шефу своему, либо кому-нибудь из общего руководства.
— Понимаю. Спасибо, в общем.
— Да не за что… — Генрих легкомысленно помахал ручкой и пошел прочь.
Арчи отошел к окну и некоторое время отрешенно таращился в сад. В мыслях царил сумбур и сумятица. Вдруг стало очевидно: без Ядвиги ему плохо. За последние дни он очень привык к своей охраннице. А минувшая ночь и вовсе всколыхнула сердце, разбередила душу, спрятанную за уймой психоинженерных щитов.
Разведчик не может себе позволить такую роскошь, как привязанность. К женщине, к кому угодно. Потому что сразу становится уязвимым.
Арчи и сам не ожидал, что еще способен влюбиться, быстро и по уши, как мальчишка. А влюбившись, понял, что и рад, и не рад этому. И никак не может решить: что ему ближе и дороже — долг или чувство. Долг гнал на очередную беседу с экспертами, чувство требовало: бросай все и ищи ее. Раздираемый этим виртуальным тянитолкаем, Арчи перестал походить на себя, на агента Шерифа, профессионала высочайшего класса. К сожалению, Коршуновичу и Золотых это никак не могло понравиться.
— Вот ты где!
Арчи обернулся — рядом стоял Лутченко.
— А мы тебя заждались, блин! Давай, Ваня уже землю копытом рыхлит, что-то он там накопал в своем компе, нужен твой комментарий.
Арчи в отчаянии тряхнул головой и покорно поплелся за Виталием Лутченко к российскому штабу.
«Как мне все надоело, — с глухой тоской подумал Арчи. — Неужели эта операция никогда не закончится?»
— …целая система пустот и тоннелей, частично — природная, частично — рукотворная. Причем искусственные тоннели проделаны невероятно давно, чуть ли не тысячу лет назад.
Чеботарев, как всегда, излагал нарочито бесстрастно и не упускал ни одной мелочи.
— Все это дело давным-давно затоплено, причем непонятно — была ли вода из Сумбара в подземельях до того, как людям зачем-то вздумалось соединять разрозненные пещеры в цепочку. Там хватает и тупиков, и боковых ответвлений, но в целом система имеет явно выраженное направление на запад, эдакая могучая подземная река. Амазонка пещер. Спелеологи полагают, что в итоге все это либо снова соединяется с основным руслом Сумбара, либо с Атреком, либо впадает непосредственно в Каспий, что тоже вполне возможно. Подземная составляющая по объему протока не уступает Сумбару, во всяком случае. Вполне вероятно, что помимо Ков-Ата эти тоннели имеют и другие выходы на поверхность, равновероятно — в Туране или в Туркмении.
— Поразительно, — пробормотал Золотых. — И местные спелеологи не подозревали об этом подземном царстве, которое в буквальном смысле у ног лежало?
— Не знали, Константин Семенович. Потому что из Ков-Ата доступ к сквозным тоннелям только подводный, да на изрядной глубине. Без специального оборудования и без точного знания, куда, собственно, лезть, лучше не соваться. А местным просто не хватало средств на организацию серьезных исследований. Обе давние экспедиции, скверно, кстати сказать, снаряженные, наверняка пытались достичь соседней полости, и обе неудачно. Варге повезло больше, да и средства у него в распоряжении имелись достаточные. Кроме того, не исключен и такой вариант: Варга владеет какими-то закрытыми данными. Вспомните Чадобецкую плотину — кто из сибиряков подозревал, что туркменские плотины-селектоиды содержат полости-убежища? Никто! Хотя первые плотины на сибирских реках выращивали без малого семьдесят лет назад! Туркменские специалисты явно благоговеют к воде и не собираются делать свои стародавние рабочие секреты достоянием гласности. Оба концерна — и «Калхашдарья», и «Кизыл Су» — монстры, практически неподконтрольные ни туркменским властям, ни руководству Конфедерации. Собственно, они и концернами-то называются только с легкой руки Запада, в Туркмении их испокон века называли кланами. У кланов хватало рычагов и влияния, дабы держать местных спелеологов подальше от Ков-Ата. Варга же, как выяснилось, был тесно связан с отцами «Калхашдарья». Собственно, он владеет частью концерна на паях. И, кстати, немало на этом зарабатывает. Точнее, зарабатывал, потому что европейцы уже взяли делишки концерна в оборот — вы знаете, Константин Семенович, это народ суровый и хваткий. А темных пятен в деятельности любой крупной среднеазиатской организации всегда более чем достаточно, местная, знаете ли, специфика. Что туркмен, что узбек, что казах — это не русский Ванька с ветром в голове, ветром в кармане и поллитрой в трясущихся лапах. Тут чтут древность и обычаи предков, какими бы дикими они ни выглядели в глазах чужаков.
— Не отвлекайся, — напомнил Золотых.
— В общем, — закруглился Чеботарев, — Варгу стоит ждать где-то на побережье, в окрестностях Гасан-Кули. Я уверен, они рванут через Каспий в сторону Кавказа, а потом — еще дальше. Если сумеем перехватить, считайте, что полдела сделано. Если не сумеем… тогда не знаю. И еще, Константин Семенович. Нужно Туран подключать, без этого вся наша беготня лишается смысла. Мы можем сколько угодно сторожить Гасан-Кули и юго-восточный берег. Если Варга выползет из подземелий в Туране — мы его упустим.