— Нет, — наконец отозвался бригадир. — Иди дальше, ищи место. Найдешь — выходи на связь. Ночевки на природе не боишься?
— А чего ее бояться? — Саня передернул плечами. — Лишь бы чужие не объявились… Справлюсь.
— Молодец! — похвалил Плужник. — И поосторожнее там, понял?
— Понял, — вздохнул Саня, тщась представить себе искомое место. Как оно хоть должно выглядеть? Не пещера — нет тут никаких пещер, не горы ведь. Может, какая-нибудь яма или, скажем, сторожка того же «Экзотик-тура»? Хотя нет, сторожку настырные охотники на искателей проверят в первую очередь. Думай, Саня, думай…
Он думал, параллельно выволакивая рюкзаки из склада. Потом какое-то время связывал их друг с другом длинным рябеньким шнуром, продевая его в неизвестно для чего предназначенную петлю и фиксируя простеньким узлом, известным по учебникам как «lasca», а кадетами и искателями именуемым «восьмеркой». Дольше всего возился с компенсаторами: все были нестандартной системы и вдобавок с маркировкой на незнакомом Сане языке, кажется, на новодатче. Пиктограммы вообще отсутствовали, поэтому Сане даже пришлось немного полетать — хорошо, что гирлянда из рюкзаков быстро уравновесила антиполе, а Саня, зависнув на высоте метров шести, пару минут лихорадочно манипулировал управлением компенсатора. Потом разобрался и благополучно спустился.
В итоге он сумел уравновесить все рюкзаки, зачем-то затворил дверь во взломанный склад, привязал все той же «восьмеркой» свободный конец шнура к поясному карабину и двинулся туда, где деревья росли не особенно густо. Поклажа, донельзя похожая на вереницу воздушных шариков, послушно тянулась за ним.
За час он дважды выходил к полянам; вторая оказалась особенно обширной. Потом набрел на дивной красоты лесное озерцо, вспугнув целое сонмище не то уток, не то куликов. Однажды нос к носу столкнулся с выводком чистейшей воды свинтусов под предводительством мамаши габаритов породистой селентинской рекордсменки, только щетинистой и клыкастой. Утробно хрюкая, свинтусы свернули в сторону и растворились в подлеске, причем не особо при этом торопились. Людей местное зверье не боялось, а значит — не знало.
До вечера Саня отмахал километров двадцать пять. Довольно быстро он научился выбирать траекторию движения таким образом, чтобы длинный хвост не застревал в кустах, не слишком задевал за стволы и вообще чтоб не мешал идти. Как назло, ничего даже отдаленно похожего на сносное убежище ему не попадалось. Лес и лес…
А незадолго до сумерек он вышел к оврагу.
Сначала никаких надежд не возникло — подумаешь, овраг! Продолговатая трещина в теле Табаски, сбегающая ко все той же, наверное, все-таки не безымянной реке. Или к другой реке. Не важно, с именем или без оного.
Впрочем, реки, расположенные недалеко от турбазы, наверняка давно поименованы служащими «Экзотик-тура». Все разумные существа обожают давать названия рекам, горам, озерам и островам. Если натыкались прежде на этот овраг — то и овраг сто процентов как-нибудь нарекли. Осталось лишь убедиться, натыкались или не натыкались. И Саня, пришвартовав гирлянду рюкзаков к деревцу на самом краю, прыгнул на крутой склон. Не устоял на ногах, съехал юзом, потом пару раз перекувырнулся и с размаху влетел в заросли зловредно-колючего кустарника вроде земной ежевики или селентинского примаста. Оцарапал руку и щеку, ругнулся сквозь зубы; потом спохватился, но связь с рейдером не была активирована. И то хлеб, не хватало еще, чтобы бригадир со штурманом его матюки из эфира вылавливали.
В процессе войны с негостеприимными кустами Саня спустился почти на самое дно оврага.
Если склоны были сплошь земляными, рыхловатыми и рыжими, то дно, к удивлению Сани, оказалось каменным. Неведомые силы отшлифовали камень до неправдоподобной гладкости, и теперь он был лишь слабо припорошен постепенно осыпающейся со склонов землей. Впрочем, подумал Саня, почему неведомой силой? Наверняка камень отшлифовали регулярные водяные потоки. По оврагу со всех окрестных джунглей стекала в реку лишняя вода. После ливней, например, потому что о таянии снегов в здешней теплыни как-то не думалось.
Продираясь сквозь кусты, Саня наступил на что-то продолговатое и твердое. Сначала он решил, что это камень. А когда глянул, на какое-то мгновение оцепенел.
Обойма. Использованная обойма от плазменника — от винтовки или тяжелого двуручного маузера.
— Так-так, — буркнул Саня себе под нос. — Безлюдные, значит, места…
Он прошел дальше, туда, где овраг стал совсем узким, а стены готовы были сомкнуться. Увиденное на этот раз ничуть не удивило искателя.
Овраг упирался в каменный уступ высотой примерно с человека; на уровне головы вперед выдавался каменный же козырек, от которого вверх убегала все уменьшающаяся ложбинка. А под козырьком, полускрытый густым кустарником, уводил вниз темный, дышащий холодом ход.
— Ужас какой-то, — пробормотал Саня. — Мною что, судьба движет? Меньше чем за день я отыскиваю склад с провизией и, наверное, единственную пещеру в здешних джунглях! Или не единственную?
Впрочем, еще не факт, что пещеру удастся приспособить под убежище. И что это вообще пещера, а не просто небольшое углубление.