Ария

– Оказывается, есть, – Эдвард хитро прищурился, – а может, ну ее, совесть-то?

Я ошеломленно моргнула.

– Не-не, – помотала головой, – совесть чрезвычайно важна для королей. Можно сказать, жизненно необходима.

– Ну, если ты так думаешь…

Я облегченно выдохнула. И что это было? После нашей ссоры прошло более трех месяцев, неужели он еще на что-то надеется? Или просто пугает?

– Почему ты еще здесь, ария Крей? – Эдвард навис над столом. – А ну марш работать в кузницу.

Сейчас, вспоминая этот разговор, я улыбалась. А тогда мне было совсем не весело. Эдвард периодически прощупывал почву, словно надеялся, что я передумаю. Значит ли это, что он еще любит меня и не оставил надежду сделать королевой?

Я отложила в сторону полураскрытую розу. Стебель был из серебра, бутон из золота. Выращивать цветы из слитков, как папа, я еще не умела, поэтому просто слепила ее как из глины. Получалось красиво, потому что каждая была уникальна, а по формуле они получались одинаковые. Хорошо, что у меня есть тяга к искусству, наш учитель рисования на уроках шуточно пророчил мне известность, если я стану художником или скульптором, прекрасно зная, что маги не могут выбирать, чем заниматься после школы. Да и не хочу я рисовать картины, металл – вот моя любовь и моя жизнь.

Роза была частью большой композиции, заказанной дворцом для украшения тронного зала по случаю помолвки.

По традиции король должен был чем-то поразить родных своей невесты. Да и ее заодно. Скульптура отправится на родину принцессы, к Горегорам. Надеюсь, этот труд зачтут мне как предвыпускную практику, потому что делать я ее буду долго. Эскиз нарисовал герр Реншар, придворный художник.

На часах восемь. Роза была последней на сегодня. Я вымыла руки и положила ее в один из контейнеров на стеллаже. Там уже были три такие, два полностью раскрывшихся бутона, один закрытый. Еще десяток и можно будет из них собрать куст. Таких кустов должно быть пять и все с разными цветами. Мраморный фонтан в форме лебедя с распахнутыми крыльями сделает Дарий, а резную беседку Тург. Еще будут поющие гимн Альтеи птички, сидящие на ветках, это уже проблема Фархов.

У выхода из кузницы поджидал Хорн. Видимо стоял давно, так как успел замерзнуть. Пусть зима в Шалире была мягкой, но вечером, после захода солнца, сырость от моря пробирала до костей.

Он был такой же болезненно худой, но уже не такой оборванный, одет в строгий темный сюртук, в каких ходит большинство мелких служащих дворца. «Да уж, золотое шитье и серебряные пуговицы отошли в прошлое», – весело подумала я. В руках он держал оранжерейную розу, я ее сразу узнала, такие розы регулярно появлялись у меня на столе в кабинете.

Заметив мой взгляд на цветок, Хорн обаятельно улыбнулся.

– У меня же нет денег на шикарные букеты, – протянул розу, я автоматически ее взяла, – поэтому пришлось лезть в оранжерею.

– Значит, ты устроился на работу во дворец только для того, чтобы сэкономить на цветах? – тронула губами лепестки, вдыхая нежный восхитительный запах.

– Конечно, – его глаза странно блестели, голос наполнился томными ласкающими нотками, – а разве есть какие-то другие предположения?

Я невольно улыбнулась в ответ. Хорн поражал очарованием, легкостью в общении и непомерным самодовольством. Неважно во что он был одет или сколько у него денег. Ворованная роза в руке или роскошный букет, купленный в лучшем цветочном магазине Шалира. Он твердо знал, что его подарок самый лучший.

– Я провожу тебя домой.

– Но карета… – я неуверенно обернулась на стоящих телохранителей.