— Если заразы нет, — философски заметил Ник, обращаясь к запертому люку и нарисованной мертвой голове, — ее нужно придумать.
Глава четвертая
Отшельник до такой степени был похож на ветхозаветного православного священника, что Артему невольно захотелось его называть не просто Леонидом, а отцом Леонидом. Похож всем — и окладистой бородой до груди, и рокочущим шаляпинским басом, и бесформенной, напоминающей рясу одежкой-балахоном, и неуловимой житейской рассудительностью, свойственной наставникам, учителям и прочим пастырям душ человеческих. Все, за что он брался, он делал основательно, без легкомысленного «так сойдет», будь это постройка жилища или приготовление каши.
В идеально круглом очаге пылал небольшой жаркий костер. Над костром висел котелок, в котором булькал будущий ужин. Артем не сразу понял, из чего котелок сделан. Оказалось, основой служило облитое соком агавы тело Листа, обмазанное потом составом, напоминающим глину. В свободном от травы ровном месте выскабливали углубление, закрепляли соком до состояния стеклянной твердости. Потом вырезали заготовку из массива, переворачивали мягким днищем вверх и также заливали соком. Днище, в свою очередь, твердело; теперь наступал черед местной глины — ее наносили по возможности ровным слоем толщиной в палец. Изготовленный таким манером котелок, несомненно, был еще и термически обработан, но каким образом — непонятно. Естественно, что не на открытом огне. Но печей аборигены, вроде бы, не строили.
Допытываться Артем не стал — в конце концов, технология производства местной посуды мало поможет в его поисках…
Леонида очень заинтересовал складной нож. Отшельник внимательно исследовал все, вплоть до зажигалки, впечатленно покачал головой, после чего принялся ловко нарезать принесенное молодежью копченое мясо аккуратными кубиками, которые потом спровадил в котелок. Туда же он добавил не менее дюжины разных травок, как свежих, так и высушенных. Затем отшельник дочиста вытер нож чистой тряпицей, добытой из складок балахона, еще разок осмотрел его, покачал головой и вернул Артему.
— Полезная вещица! — сказал он уважительно. Потом подумал и добавил: — Но опасная.
Вывод свой Леонид никак не обосновал, но никто из воздухоплавателей, рассевшихся у костра, не стал возражать.
Отшельник помешал варево в котелке, вытер руки и тоже присел на свободную деревянную чурку. Ва Тан тотчас протянул ему мех с веселящим.
— Благодарю, — кивнул отшельник, приложился и передал мех дальше — Артему.
Затем он степенно утерся рукавом, что несколько портило общую благообразную картину, и обратился к Артему:
— У тебя диковинная одежда, странник. Под стать ножу. Откуда ты?
Артем заглянул в глаза сказочнику — ему требовалась поддержка. И ва Дасти тут же пришел на помощь:
— Легенды гласят, что наши предки явились с неба и расселились по Листам. А Тиом пришел оттуда же, только… сильно запоздал.
Леонид с минуту задумчиво созерцал пламя в костре. Потом пробасил:
— С неба… А как ты спустился с неба, а Тиом? На крыльях?
— Не совсем, — ответил за Артема сказочник. — Он пока не умеет пользоваться крыльями, хотя мы начали его обучать. А Тиом прилетел на железной птице, но по незнанию посадил ее на полянке с глоткой. Сам ушел в лес. Глотка раскрылась и поглотила железную птицу. Мы потом переправили его в клан. Ближе к северной зиме Лист клана отправился к полюсу, а мы…
— А вы решили сопроводить чужака, которому следовало улететь, — понимающе закивал Леонид. — Что ж… Хранители вряд ли одобрили бы клан, насовсем принявший человека в такой одежде.
«Опять хранители, — подумал Артем с легкой злостью. — Прямо какой-то жупел местный!»
— Я вижу тревогу в твоих глазах, а Тиом, — сказал Леонид. — Тревогу и растерянность. Ты боишься хранителей?