— Да ну… — усомнился Леха. — А чего ж он тогда…
— Что «чего»? Что «чего»? Про карты спросил? Взял и спросил!
— А с проверкой из округа?
— И с проверкой тоже! Что он такого сказал? «Век бы стоял и любовался»?
Призадумался Леха.
— То есть ты… думаешь… Просто майор — и все?
— Нет, ну… не просто, конечно… Ясно же: что-то с тобой не так… Ну вот он и прикидывает!
Хорошая была версия, изящная, но практикой проверку не прошла. Регулярно срываясь в самоволку, мы с Лехой окончательно уверовали в собственную безнаказанность, за что однажды и поплатились.
Поднялась в тот день самая настоящая пурга, только не из снега, а из пыли. Поэтому столик нам сервировали в помещении. И взяли мы тогда отнюдь не пол-литра, но целый литр. Отчаянные парни!
Приняли по первому стаканчику, поднесли к губам второй — и тут глаза Лехи, сидящего лицом ко входу, начинают выкатываться из орбит.
— Эх, лес честной… — потрясенно выдыхает он.
Оборачиваюсь. В дверях стоят два сильно припорошенных майора: «Дед» Сапрыкин и замполит Карапыш (дорóга до «точки» им тоже хорошо известна). Но самое страшное — оба нас видят! Во всей нашей срамоте.
Вскакиваем, замираем по стойке «смирно».
— Вы что творите?! — опомнившись, срывается Карапыш. — Да я… Да вас… Под трибунал… В дисбат… Ваши отцы кровь проливали…
Некоторое время «Дед» Сапрыкин (он располагается на шажок впереди) слушает эти вопли. Нижняя часть лица майора сурова. Верхняя, включая глаза, как всегда, заслонена козырьком.
Пластика у комбата замечательная. Бочкообразная грудная клетка незыблема, движутся только руки. И то изредка. Вот и сейчас правая взмывает и, на ощупь найдя гневный рот замполита, властно затыкает его.
— Ти-ха… — негромко, но внушительно произносит майор. — На «старте» — я хозяин… А ну-ка быстро отсюда!
И мы с Лехой, пригнувшись, прошмыгиваем на выход.
После чего оба майора садятся за столик и неспешно, со вкусом допивают этот самый литр.
А наутро боязно-о… Но комбат молчит. Наконец подзывает меня.
ebooksa