«Звездорыл» полз по орбите Тритона, «словно вошь по заднице» — так это назвал Базиль в минуты плохого расположения духа. Поскольку минуты эти с бригадиром скраперов случались всегда, когда он был трезв, Базиль был широко известен на «Выселках» как автор огромного количества мемов и всяких заковыристых выражений, большей частью, впрочем, ему и не принадлежавших.
Поговаривали даже, что это Базиль придумал балалайку «Космос будет наш!», хотя в Системопедии был указан реальный автор этой бессмертной фразы.
— «Глушняк» продержится еще двое суток, — оторвавшись от приборов, сказал Белый Эгг. — Потом побредем собирать урожай.
— Где мы сейчас? — спросил Базиль, глянув в иллюминатор.
— На подходе к Первой террасе. Тут где-то должен быть Брем, — Белый Эгг хохотнул, — место беспонтовое, но вдруг у парня фарт, а?
— Фарт, не фарт, а до конца «глушняка» он продержится, — кивнул Базиль. — У него тридцать два патрона, с таким запасом он и до конца недели досидит…
Брему некогда было смотреть в зеленоватые небеса Тритона. Усы смерть-зонда оказались серьезной проблемой, и, срезав третий, Брем решил, что нужно сделать перерыв.
Леди-в-белом-скафандре прогуливалась у него за спиной, и Брему казалось, что он слышит, как она посмеивается таким берущим мужиков за душу проникновенным смехом, грудным и чуть с хрипотцой.
— Ничего… — бормотал Брем, сдувая капельки пота с кончика носа. — Еще немного — и финалочка. Я успею, в гости к Богу не бывает опозданий.
Брем точно знал, что это строчка из какой-то песни, но у него не было сил вспомнить из какой. Аккуратно вытащив израсходованный энергопатрон, Брем положил его рядом с остальными, вставил полный и запалил плазмогенератор. Пот стекал по лицу, капая на визор, когда он наклонялся.
— Да чтоб тебя! — беззлобно выругался Брем, сморгнув, и подступился к четвертому усу. — Время еще есть, леди. И его достаточно…
…Последний ус он срезал глубоким вечером, переплавив все кабели и графеновые струны. Нанотрубки, удерживающие невероятно упругую конструкцию, лопнули разом, и пятнадцатикилометровая плеть ушла в сторону, а Брем поскорее полез в другую, хрипя и колотясь головой о шлем. Пот заливал глаза, и было совершенно ничего не видно. Выбравшись на край раскопа, Брем улегся прямо на битый лед и улыбнулся.
На востоке взошла над туманным горизонтом и стала медленно приближаться тусклая звездочка — это шел «орбач». Брем успел.
Леди-в-белом-скафандре подошла и встала рядом.
— Пошла ты… — Брем засмеялся. — Это моя ночь. Приходи утром.
Орбитальный комплекс медленно полз над головой. Связи не было — плотный «глушняк». Брем откинул голову, прикрыл глаза и вспомнил стишок, нацарапанный на стенке капитанской рубки «орбача», — по легенде, его однажды с похмелья придумал Базиль:
Василий В. Головачев
Пятьсот первый
Выстрел был не слышен. Пуля попала в левое переднее колесо джипа, он резко вильнул, выехал на полосу встречного движения и врезался в несущийся на большой скорости пустой самосвал. Скрежет тормозов, визг покрышек, удар!
Джип развернуло и снесло еще дальше, на крайнюю полосу шоссе. Под вой клаксонов и скрип тормозов в него врезались еще несколько машин. Самосвал тем временем продолжал двигаться боком и налетел на трейлер, а тот в свою очередь отвернул вправо и сбил бензовоз.
ebooksa