– Отсылал неоднократно, – удивился Соколов, – Вам не сообщали?
– Нет.
– Вы наверное были в стазисе. А после не проверили. Бывает. Вы отчего не сообщили носителю? – обратился исследователь к двойнику, хотя прямое обращение к цифровой версии считалось дурным тоном.
– Напоминаю, что пока исходник в стазисе, цифровой двойник человека не может быть сформирован. По собственной воле, – ответила моя копия.
– Возможно, возможно, – проговорил Соколов, пропуская нас в столовую.
Кибрепчела залетела следом и замерла у двери.
– Люблю киберпчел, – сказал Соколов, – моя сломалась. Вездесущий песок.
– Вы хотите, чтобы я поверил, что специалист «Заслона» не может починить киберпчелу? – спросил я, выбирая стул напротив двойника. Он отчего-то решил присесть за стол. Сидеть рядом я не собирался.
Соколов нажал кнопку на кофемашине. Столовую наполнил горький, с земляными нотами аромат, родной, пробуждающий к жизни в любой точке вселенной.
– Нет. А вы можете? – поинтересовался Соколов.
Я замялся. Специальность не та. Как впрочем и у него. «Что это я цепляюсь? Исследователь жив-здоров, работает и не забывает широко улыбаться не смотря на всю эту пыльную Проксиму. Мне бы тоже не мешало проявить вежливость».
– Хорошо хоть кофемашина в порядке, – рассмеялся я, и Соколов поддержал меня.
Мы смеялись, двойник сидел с абсолютно ровной спиной и ждал, когда мы закончим.
– Ну и, – спросил я, не дожидаясь, пока Соколов принесет кофе, – как вам Проксима? У нас любви с первого взгляда не случилось.
– Отличная планета. Золотая жила.
– Неужели настолько хороша?
Кофемашина жужжала, Соколов подставил вторую чашку.
– Границы базы не увеличились, – подал голос двойник, – Терраформирование стоит на месте. По данным киберпчелы Денис Соколов не подавал сведения в течение трех месяцев.
– Можно просто Денис. Видите ли, я обнаружил новые факторы и решил изучить их, прежде, чем делать выводы и сообщать проекту, – Соколов отвечал двойнику без тени раздражения.
Он замер у стола с чашками в руках. Лицо его побледнело.