Все пятаки оказались «нормальными», то есть – с 1953 по 1976 годов выпуска.
Разговор много времени не занял. Выслушав описание прекрасно организованного питания, супруга успокоилась. Алексей рассчитался, поблагодарил и собрался, было, уходить, однако, был остановлен:
– А тебя, добрый мОлодец, как звать-то? И где ты остановился? Это я к тому, что может тебе депеша какая придет.
Алексей назвался, указал на дом Федора Петровича, еще раз поблагодарил «тетю Женю» и отправился устраивать свой быт.
На подходе к дому Алексей встретил колоритных рыбаков – два босоногих мальчишки – один лет восьми, с удочками, второй – постарше, с ведром, топали навстречу. Хором поздоровались. Алексей с удовольствием ответил, поинтересовался уловом, заглянув в ведро. Там плавали три довольно крупных окуня.
«На счет рыбалки, Александр Юрьевич, пожалуй, прав», – подумал Алексей.
Ни ворота, ни калитка не запирались никогда. Алексей взошел на крыльцо и обнаружил на двери амбарный навесной замок. Гигантский ключ, врученный Николсом, справился с задачей, Алексей ступил за порог, прошел в переднюю, брякнул на середину свой багаж и огляделся.
Все знакомо. Стены – тесаные изнутри бревна почти все скрыты за стеллажами с книгами. В середине комнаты – дровяная печь-плита. Письменный стол – торцом к окну. На столе – письменный прибор, лампа «кузнечик» на струбцине, черный древний крепкий телефон с диском, клавиатура, «мышка» и монитор. У стены – обеденный стол. Все очень аккуратно расставлено, прибрано, ни пылинки. Из нового – открытая приборная 19-дюймовая стойка у письменного стола, на полках системный блок компьютера, принтер и три старых ламповых радиоприемника по виду 50–60х годов выпуска. Все три чистенькие, питание подведено. К одному из приемников подключена внешняя антенна – провод, натянутый под потолком.
Воздух застоявшийся, полумрак.
Алексей отдернул занавески и распахнул окно. Стало повеселей.
Остаток дня вторника и следующие четыре дня, до субботнего вечера, Алексей осваивался на новом месте пребывания. Все хозяйство было подвергнуто ревизии. Электричество, средства связи, водопровод, мастерская – все оказалось в хорошем рабочем состоянии. Банька функционировала, как положено. Поход на рыбалку оказался не напрасным – уха удалась. К субботнему вечеру стал нарастать предсказанный Александром Юрьевичем сенсорный голод. К столу Федора Петровича все это время Алексей не подходил, отодвигал до окончания суеты.
Восьмое августа, субботний вечер. Алексей не торопясь чаевничал в передней, поглядывая на рабочий стол Федора Петровича и аппаратуру. Кажется, настал момент для знакомства с содержанием ящиков письменного стола и с антикварной аппаратурой. За окном – полная темнота и тишина, небо со звездами. Алексей вышел на крыльцо, окинул взглядом вечную вселенную, покурил, убедился, что спутники, как и положено, «бороздят» и вернулся в дом. Подошел к письменному столу, уселся в кресло с колесиками и развернулся к приборной стойке с приемниками. Рядом с приемником стояли механические настольные часы. Алексей завел их и выставил точненько по своим наручным. Секундная стрелка побежала.
Далее, как положено по всем инструкциям, – внешний осмотр. Снял заднюю стенку, заглянул – ни пылинки, все в ажуре. Из новья – электролитические конденсаторы, остальное – первозданное, оригинальное. Закрыл. Вернулся к лицевой панели. Ручки настроек не трогать – пока не поймешь, почему они установлены именно так. Всего два диапазона – длинные и средние волны.
Вид лицевой панели – как в кино конца пятидесятых.
Алексей осторожно щелкнул выключателем. Огонек «зеленый глаз» сощурился. Средние волны … метров. Ждем.
– «В Москве двадцать три часа. … Новости»
Алексей убавил звук и повернулся к столу. Выдвинул верхний средний ящик. Множество разных штучек – фитюлек: провода, радиолампы, компас в латунном корпусе, карандаши, резинки и прочее. Поверх всего – тонкая ученическая тетрадка. На бледно-зеленой обложке от руки синим карандашом крупная надпись «Эфирные изыскания».
Алексей вытащил тетрадку, положил на стол, открыл на первой странице. Текст, написанный твердым почерком Федора Петровича, разными карандашами и ручками, гласил: