– «… пятью космонавтами на борту… мягкую посадку… стационарной базы Луна-Полярная…».
Сигнал затих и снова стал нарастать:
– «…сникерсы… памперсы… фьючерсы…»
Алексей смотрел на аппарат в совершенном обалдении. Он взглянул на часы, открыл тетрадочку на последней записи, достал свою шариковую ручку и дополнил: «Я, Лодыгин Алексей Владимирович волею случая продолжил «Эфирные изыскания» и свидетельствую:…» и далее зафиксировал услышанное по всей установленной форме. Из динамика продолжали изливаться призывы коробейников и глубокомысленные рассуждения политологов.
В этот вечер Алексей не стал более изучать наследие Федора Петровича, а только вместо детектива на ночь взял почитать «Эфирные изыскания».
Всю следующую неделю Алексей был поглощен изучением собственно объекта автоматизации. По его собственной терминологии «снимал верхний слой неопределенности» на пути к общему пониманию задачи. Эта стадия приносила ему массу впечатлений от общения с разными специалистами и интерес к проекту только возрастал. На «Эфирных изысканиях» Алексей поставил мысленную отметку «Радиохулиган, действующий целенаправленно в течение двадцати пяти лет». Такая трактовка самого Алексея не вполне удовлетворяла, однако, позволяла сохранить рациональный подход к основной своей работе, отодвинув концептуальные размышления на тему «Левых голосов» на некоторый период в сторону будущего.
Что касается объекта автоматизации, то рисовалась схема гигантского сооружения. На площади около квадратного километра прокладывались витки огромной катушки индуктивности, трубы большого диаметра, возводились высоковольтные вышки на изоляторах. Все это хозяйство планировалось оснастить самыми разными датчиками для измерения всех известных физических величин, причем с принципиально разными способами измерения.
Как только Алексей осознал масштабы эксперимента, он явился в корпус 7-а, в тот самый желтенький деревянный домик, где располагался кабинет Александра Юрьевича и потребовал аудиенции.
Алексей вошел в кабинет и собрался – было изложить свои сомнения.
Александр Юрьевич Сосредоточенно смотрел в экран компьютера. Он поднял указательный палец и не отрывая глаз от экрана сказал:
– Алексей. Ты проходи, садись. Чаю налей. Я щас.
Алексей повернулся, увидел на полке самоварчик. Тронул пальцем – горячий; принялся колдовать со стаканами и заваркой.
– Мне тоже. Без сахара. Покрепче. – Пробубнил Александр Юрьевич.
Через некоторое время Александр Юрьевич сделал несколько пометок в блокноте и отвалился от экрана.
– Вот. Да. – Александр Юрьевич посмотрел на Алексея отсутствующим взглядом, после чего лицо и глаза пришли в некоторое движение, видимо контекст общения с Алексеем восстановился.
Александр Юрьевич вынул из тумбы письменного стола вазочку с печеньем и сушками, оттолкнулся ногой, на кресле с колесиками переместился к небольшому столу для совещаний, оказавшись ровно напротив сидящего Алексея. Поставил вазочку, схватил свой стакан и осторожно отхлебнул горячего чая.
– Излагай.
– Александр Юрьевич. Я еще далек от каких-либо конструктивных предложений, но то, что я уже узнал, требует объяснений. Я не понимаю необходимости такого циклопического эксперимента. Неужели нельзя выполнить все это в меньших масштабах и не тратить огромные деньги и труд на сооружение этого варварского великолепия?
– Значит варварское, говоришь, великолепие? Это да. Это мы умеем. Но ты не расстраивайся. Здесь никто бюджеты не пилит, не ворует и в землю миллионы не закапывает кроме как для любопытства. На счет меньших масштабов – это мы уже.
Александр Юрьевич замолк на некоторое время, выбрал себе печенье и с удовольствием стал прихлебывать чай, сощурившись глядя на Алексея. Тот последовал примеру хозяина кабинета и молча ожидал продолжения. Через некоторое время Александр Юрьевич продолжил: