И Лекс ушел вместе с новообретенным ксенозоологом, пока Юлия Андреевна не очнулась от напористой наглости эпигенетика.
7
Цветная реакция на червоточинку в человеческой душе в виде расплаты за телка, уведенного безо всякой веревочки, не замедлила себя проявить. На следующее утро Лекс стоял под дверью кабинета Тайвина, сообщив про сомнения в Салливане и постаравшись убедить гения в потенциях Кевина, и подслушивал, о чем воет бушующий там внутри ураган.
– …не только забрал у меня перспективного аспиранта, но и занял место, по праву принадлежащее мне! Я этого так не оставлю! – донеслось на нетипично высоких для человеческого голоса децибелах возмущение, и Лекс очень удивился. Вроде кроме него кандидатур на пост правой руки Тайвина больше не было, Кевин на своих двоих ушел, да и роман у юного ксенозоолога не с кафедрой биологии, а с наукой, но эта основательная дама для нежных занятий любовью с увлеченным ею ученым требует очень подготовленных для сего занятия мест. Неизвестный громкий тип порадовался бы лучше за молодежь, чем так орать. И кто, простите, там разоряется? Впрочем, предположение у Лекса было только одно.
Крик в кабинете стих, раздались громкие быстрые шаги, и Лекс чуток отодвинулся. И очень вовремя, иначе получил бы прямо по носу внезапно распахнувшейся дверью, из-за которой вылетел раскрасневшийся и немного встрепанный темноволосый мужик лет тридцати пяти – сорока. Эпигенетик машинально отметил золотые запонки и зажим на галстуке, блеснувший благородной металлической белизной перстень, судя по всему, платиновый, механические наручные часы известной фирмы (необоснованное позерство в век электронных технологий!), разительно контрастировавшие с внешностью деревенского бугая, вздрогнул, заправил рукав обтрепанной водолазки поглубже под халат и поморщился. Сколько можно за другими финансовую состоятельность считать, надо переставать этим бесполезным делом заниматься.
Мужик пролетел мимо Лекса, не удостоив его и взглядом, обдал волной удушающего парфюма и скрылся за другой дверью – руководителя Программы. За ним неспешным шагом вышел Тайвин, прокомментировав:
– Ветрова принесло – Ветрова унесло.
– Ага, сын кафедры! Так я и думал. – Ветрова Лекс знал хоть и заочно, но очень хорошо с большинства его неприглядных сторон. – Так вот ты вблизи каков!
– Кто, простите? – поинтересовался штатный гений.
– Это прозвище такое, – смутившись, пояснил Лекс. – Дело в том, что Ветров как профессор Выбегалло – сволочь, приспособленец, весомый и зримый хам. Но, в отличие от книжного персонажа, талантлив необычайно, не отнимешь. На него вся кафедра биологии в период его аспирантуры сделала ставку. И три года коллективное научное творчество продвигали в массы верхом на его имени, думали, выедут за счет светила биомиметрики, получат мировую известность, приток студентов, гранты на исследования смогут выбить. Первое время так и было, но потом Ветров привык, сам сел всем на шею, возглавил кафедру и зазнался. Такая вот история.
– Вы знакомы? – спросил Тайвин, поправляя очки. На его скулах медленно бледнели алые пятна – похоже, сын кафедры успел неплохо побесить гения.
– Не лично. Вблизи не видел и не общался. Просто Ветрова в Межпланетке, мне кажется, не знают только абитуриенты. Кстати, хотел спросить, а почему в таком высокотехнологичном научном центре обычная дверь, а не автоматическая? – поинтересовался эпигенетик, инстинктивно потерев чудом уцелевший нос.
Штатный гений восстановил слегка пошатнувшееся душевное равновесие и с невозмутимым видом ответил:
– Здание построено намного раньше, чем стали повсеместно использовать автодвери. Технология еще не была толком обкатана, да и дорого везде такую открывашку ставить. А как RFID переизобрели с заменой на идентификацию не радиосигнала, а биочипов, начали постепенно менять, но не везде успели. Да и не все соглашаются на имплантацию. Я вот пока не хочу, не вижу необходимости. И в чипах, и в открывашке.
– Может, и к лучшему? – улыбнулся Лекс. – Иногда так и хочется шандарахнуть дверью со всей силы. Если их везде заменить – куда человек выплеснет злость при случае?
– На окружающую реальность спроецирует, естественно, – пожал плечами Тайвин. – Спонтанная аффективная агрессия в принципе в духе человечества. Дверей не будет – так кружка под руку попадется. Или чье-то чрезмерно участливое лицо.
Подтверждая его слова, дверь соседнего кабинета с оглушающим грохотом впечаталась в стену.
– Да кто вообще такой этот ваш Санников? – громогласно возмущался разъяренный до предела Ветров. – Понабрали сброд вместо компетентных специалистов!
Его взгляд споткнулся о стоящих неподалеку бок о бок и с интересом наблюдающих производственную драму штатного гения и эпигенетика. Лекс, внутренне немножко обмирая от собственной смелости, слегка приподнял руку и высказался:
– Я Санников. Вы имеете какие-то сомнения в моей компетентности?