– Не узнаёшь? – произнёс он, понизив голос. – Наверное, это потому, что я раньше при тебе не играл. Вообще, редко кто слышит мою музыку.
Сам пишет музыку… если не врёт, конечно. За это можно было бы многое простить, но его вина слишком тяжела.
– Не люблю грустные вещи, – резко сказала я, лишь бы покончить с его самолюбованием.
– Я тоже. Но что делать, если душу гложет тоска?
Он схватил меня за плечи и наклонился так, что наши лбы соприкоснулись.
– Ты меня вдохновляешь на нечто большее, чем унылое нытьё. Я хочу положить твою страстную натуру на ноты…
В его дыхании безошибочно угадывался горький запах лауданума.
– Оз! – протестующее воскликнула я, и в следующий момент он прижал меня спиной к стене. – О…
Его губы накрыли мои, задушив крик. Сильные пальцы до боли сжали мои запястья.
Нет, нет! Я откушу ему язык, если… Что такое, он больше не пытается меня поцеловать? Ага, он просто сменил тактику! С губ перешёл на шею… О-о-ох… Наверное, это моя эрогенная зона, аж ноги подкашиваются… Как приятно… Как стыдно и страшно!
Я тихонько стонала, пытаясь произнести хоть одно внятное слово.
– Отпусти… пожалуйста…
Да что ж я растаяла, никакого «пожалуйста» этот подлец не заслуживает! Его убить надо за то, что он собирается со мной сделать!!!
Настойчивые ласки неожиданно прекратились.
– Испугалась? – неожиданно человечным тоном спросил Оз, взглянув мне в глаза.
– Ну и шутки у тебя.
– Никаких шуток. Я думал, тебе понравится.
– Я не мазохистка, чтобы пищать от восторга, когда насилуют.
– Прости, маленькая моя.
Э? Это что ещё за приступ любви ко мне? Ещё недавно говорил, что я не леди, а теперь готов расцеловать от макушки до пяток. Похоже, опиумная настойка неплохо так приукрасила меня в его воображении.