Один из работяг, совсем еще молодой орк, вытянул руку, будто школяр на уроке.
— Я видел, — ломающимся баском сообщил он. — Даже коснулся. Только в воду прыгнул, подо мной что-то проплыло, задело по ногам. Быстро так, шмыг — и нету. Вроде круглое…
— А размер? Большое? — уцепился за очевидца Геральт.
— Немаленькое… С тракторное колесо, даже больше.
— Ты в башмаках плыл или босиком? На ощупь оно какое? Гладкое, шершавое? Холодное, теплое?
— На понтоне я в шлепанцах был, но в воде они сразу слетели, так что босиком. Вроде эта хрень гладкая была, а вот теплая или холодная — не скажу. Пожалуй, как вода, ни теплее, ни холоднее.
— А потом оно не возвращалось? Больше не видел его?
— Не возвращалось. И слава жизни, что не возвращалось… не вернулось, то есть. А то — мало ли…
Геральт с Ламбертом снова переглянулись.
— Никто не хочет что-нибудь добавить? — поинтересовался Геральт. — Нет?
Никто не хотел.
— Похоже, больше мы из них не вытрясем, — тихо сказал Ламберт напарнику. — Идем отсюда.
— Угу, — промычал тот, вставая. И громко добавил: — Если кто-нибудь что-нибудь вспомнит — уж не поленитесь сбегать к нам, сообщить, ладно?
Ведьмаки ушли, не прощаясь и не оборачиваясь, хотя три десятка взглядов долго буравили им спины.
Минуты через три, когда свернули на аллею, ведущую к проходной, Ламберт словно бы с неохотой сказал:
— Знаешь, кого еще нужно потрясти?
— Кого?
— Комбинатских техников, — сообщил Ламберт невозмутимо.
Геральт встал, как будто на стену наткнулся.
— Тут есть техники? — выдохнул он, не скрывая удивления.