— Борта жду! — Веня подбежал к оч-чень не слабо поддавшему Зорану — на ногах тот держался еле-еле. Но Радманица всегда отличался тем, что, даже когда на ногах держался нетвердо, неизменно сохранял ясность мышления,
— Дался тебе этот борт... — фыркнул Зоран. — Бросай космос ко всем чертям. Поехали ко мне, в Струмицу! К маме! Виноград убирать!
— Я бы с радостью, — вполне искренне вздохнул Веня. — Но сам же знаешь — работа, будь она неладна...
— Уже не знаю, — заявил Зоран и рухнул на стул. — Меня уволили.
Веня уселся на свое место и тут же подавил желание вновь вскочить.
— Как уволили?
— А вот так. Вышвырнули. Без выходного пособия. Ты что это тут пьешь? Чай? Рехнулся, да? Официант, водки!
— Погоди, погоди, — затараторил Веня. — Расскажи толком. В чем дело? И чем ты вообще занимался? Или подписка?
— Была подписка. Понимаешь — БЫЛА. Теперь нету. Вольный птах.
Официант за стойкой неторопливо загружал поднос. Графинчик, рюмки, сок, фужеры. Салфетки.
— Где работал? — не унимался Веня.
— Станция «Омега-двенадцать».
— Это оборонка какая-нибудь?
— Ну, можно сказать и так.
— А за что вышибли?
— За безделье. Там и одному-то работы раз в году на два часа. А нас четверо было.
— Н-дя. — Веня задумчиво почесал кончик носа. — Ну, чем занимались я не спрашиваю...
— А ты спроси. — Зоран покосился в сторону официанта — тот как раз обходил стойку, чтобы подхватить сервированный поднос со стороны зала. — А я отвечу. Морочили голову инопланетянам.
Веня едва не поперхнулся чаем.
— Кх... Кому?