– Все, кто носит цвета Подземного Народа – за мной.
И направился к воротам. За ним подались остальные гномы, Боромир и Купава с мечами в руках, Гонта и Озарич, дат Эспен и песиголовцы во главе с Анчей, кроме одного, носящего желто-синий кушак и прилетевшего с кондотьерами прибрежников.
Ворота растаяли, когда до них оставалось несколько шагов. Гномы подняли отточенные секиры, но на них никто не напал. Казалось, воины в коричневом растерялись.
Осторожно, готовые в любой момент отбить удар, они вошли в замок.
Вишена затаил дыхание. Стало так тихо, что явственно слышалось дыхание грифонов, отдыхающих в сотне шагов от замка.
И тут стены замка медленно, словно нехотя, окрасились в коричневый цвет, а флаги над башнями из серых стали рыжими, с гербом-молотком. Наблюдавшие радостно зароптали.
Вскоре гномы вернулись.
– Замок был пуст, – озадаченно сказал один из них. – Мне никогда не доводилось брать ничейные замки, но предания гласят, что их должны защищать воины в сером, которые, умирая, исчезают без следа.
– Я когда-то брал серые замки, – сказал вдруг один из эльфов. – Это было очень давно, и все обстояло именно так, как ты говоришь. Но я никогда не брал замки поднятые из руин.
– Так или иначе, – торжественно провозгласил Первый Гном, – Гриффинор возвращен Подземному Народу! Разнесите же эту весть по всей Иллурии!
Вишена глянул на Таруса: тот рассеянно улыбался. Странно. Пожарский был уверен, что чародей уже уткнулся в заветную книгу.
Тогда он поглядел на эльфов, но книги не было и у них. Они оживленно переговаривались.
– Эй, чародей, – вполголоса спросил Вишена. – А книга-то где? Там, поди, много интересного есть!
Тарус обернулся к Вишене с таким выражением лица, словно не мог вспомнить с кем говорит. Мысли его были явно далеко отсюда. И это в такой миг!
– Книга? – переспросил он. – Вот она, – и чародей указал куда-то под ноги.
Вишена поглядел. На камнях лежала небольшая кучка грязно-желтого праха.
– Рассыпалась? – спросил сокрушенно Вишена. – Эх-ма! Упустил, что ли?
– Нет, – сказал Тарус. – Наверное, она сделала все, что могла и стала нам не нужна.
Подошел Йэльм с картой Оракула. Тарус сразу оживился.
– Ну, ярл? Никак, новости?