— Так она заинтересовалась тобой!!! — заорал Шаронов. Задремавшая было Катька вскочила на ноги. — Чисто по классике! Ты идиот! Заказ сам собой испарился! Министр счастлив! Шеф в восторге! А ты! Вместо того чтобы держать нос по ветру! Чуять подтекст! И радоваться! И делать вид, что самый умный! И стричь купоны! Полез к министру с трехцветной кошкой наперевес! Как он только в обморок не грохнулся от унижения…
— Фу! — Павлов условной отмашкой усилил серьезность приказа. Катька уже прицеливалась вывалить гостя из кресла на пол. Для начала.
Поведение, «Клинку» не подобающее, даже распущенной гражданской версии. Но то ж Катька.
Шаронов обернулся к кошке и с редкостно человечной для себя интонацией произнес, глядя ей прямо в глаза:
— Ты очень красивая. И умная. И похоже, немножко стерва. Завтра тебя убьют. Это будет неправильно.
Катька попятилась, и вновь у Павлова возникло ощущение, будто она понимает больше, чем положено кошке. Даже «Клинку». Даже гражданской версии.
— Хорошие девочки попадают на небо, — сказал Шаронов и налил себе еще. — Зато плохих девочек пускают куда угодно. Прощай, Катя.
У Павлова защемило сердце — такое же «прощай» он слышал на полигоне. Завлаб подозвал кошку, усадил рядом и обнял за шею.
— А я и вправду мог настричь купонов, — признался он. — Мне шеф почти открытым текстом выдал — мол надо забыть рыжиков и готовиться к повышению.
— Но ты, дубина, их полюбил и решил любой ценой выпустить в народ… Уффф, сколько ни пью французский, ни черта его не понимаю. Вероятно, культурки не хватает. А попроще нет отравы? Для выходцев из низов?
— Сам поищи в баре… Ты прав, я рыжиков полюбил. А сегодня я еще понял, что они должны быть. Просто быть, понимаешь? Жить на свете. Продаваться в зоомагазинах. Катька так нравится людям! Нужно продолжать исследования и развивать именно эту линию. Говорю тебе — судьба.
— Судьба вам завтра явится, — издали пообещал Шаронов, перебирая бутылки. — Одному с косой, другому с приказом по институту. Кому покажется больнее, не берусь предположить.
— Думаешь, это конец?
— Не то слово. Карьеристы жестоки. И неповиновение воспринимают как личную обиду. У нас и шеф, и министр именно такие. А ты им сегодня в рожи плюнул. Готовься к худшему. Предупреждаю сразу: я тебе помогать буду. Попробую зайти с торца — по линии Академии Наук.
— Лучше по линии начальника ГАИ.
— Ух! — Шаронов едва не подпрыгнул. — Ну, Павлов! Можешь ведь! Можешь соображать когда хочешь! Это мы тоже задействуем.
— Оставь. Лучше поработай оппонентом. У меня тут возникла идея по рыжикам, которая вроде бы объясняет некоторые Катькины способности.
— Оппонентом? А мы не подеремся? — спросил Шаронов.
Когда пришла с работы жена Павлова, в гостиной плавали сизые табачные облака и громко ругались биотех с биомехом. На углу стола, потеснив бутылки и стаканы, приткнулся ноутбук, повсюду валялись мятые листы исписанной бумаги. «Десятка» пряталась на кухне.
— О-о… — протянула жена, обозревая разгром.
ebooksa