— У-у… — только и сказала она секундой позже, когда к ней подбежала здороваться Катька, донельзя обрадованная появлением в доме хоть одного нормального человека.
— Ты не беспокойся! — крикнул из гостиной Шаронов. — Я их на фирму сам отвезу! Мне начальник ГАИ разрешил!
Телефон закрытой связи в кабинете директора НИИПБ разразился трелью в девять утра. Звонил генерал Бондарчук.
— Ваш Павлов дурак! — выпалил он без предисловий.
— Тоже мне открытие. Космического масштаба.
— Но я о другом…
— То, что Павлов дурак, — перебил генерала директор, — знает на фирме каждая собака. Он глуп по-человечески и слаб как ученый. За всю карьеру ничего путного кроме «Клинка» не родил. Должен был дорасти до замзава и остановиться. Не знаю, как он получил тему, это было до меня. Тем не менее…
— Вам министр звонил? — вклинился Бондарчук. — Ах, еще нет… В общем, слушайте. Я прошу от себя лично. Не наказывайте Павлова насмерть. Впаяйте от души, чтобы, скотина, запомнил, но не чересчур.
— А есть за что? — насторожился директор.
— Сейчас будет! — и генерал выдал длиннющий монолог. По завершении которого на другом конце провода обнаружилась тишина безвоздушного пространства.
— Ау! — позвал Бондарчук.
— Это подло, — выдавил через силу директор. — Воспользоваться моими обстоятельствами…
— Так я и говорю — дурак! Что с такого возьмешь? Он был уверен, что поступает разумно! Он же бредит своими рыжиками! А я, к сожалению, не знал подоплеки… Как вы умудрились оставить меня в неведении, дорогуша?! Да плевать, что вам приказывал министр напрямую — а личные отношения уже ни хрена не стоят? Я ваш куратор, мать-перемать, или хрен кошачий?! Я мог бы на хрен не допустить! А оказался хреновым соучастником! В общем, Павлов хренов по большому счету ни в чем не виноват! Хотя он тоже козел и чмо!!!
— Это подло… — повторил директор мимо трубки.
Шаронов появился через полчаса, когда директор успел напереживаться всласть, мысленно казнить Павлова через кастрацию, немного успокоиться и понять, что самый очевидный выход из положения не всегда лучший.
Отмороженный биомех и новоиспеченный заместитель повел себя довольно странно — через секретаршу испросил разрешения зайти.
— У вас что-то случилось? — встревожился директор, втайне надеясь, что для одного дня происшествий хватит — ему предстояло еще пережить звонок министра.
Шаронов сунул в кабинет сначала голову, спросил «Разрешите?» и мягко, без обычного хлопка, прикрыл за собой дверь. Директору стало неуютно и душно.
— Я по личному вопросу, — сказал Шаронов почти вкрадчиво. — Видите ли… Наш коллега Павлов, как бы это помягче выразиться, не слишком умен. Попросту говоря, дурак. Он даже в кошках, с которыми тридцать лет проработал, ничего не понимает. Вообще. Парадоксально — именно поэтому у него так здорово получился «Клинок»! Выдающееся изделие, которое нужно без ложной скромности выдвигать от института на Государственную премию, и премию — брать! Так вот, Павлов…
— Что. Он. Еще. Натворил? — раздельно произнес директор.