— Нет, Брюс. Я не могу остаться.
— Понятно, — ответил де Григ. — На миссию отправляются: Завадски!
Ник тотчас убежал в ангар, к «Рейнджеру», грохоча ботинками по квадратным плитам.
— Лихачев!
Пир направился следом.
— Дориго!
Адам оскалился, хлопнул кого-то по плечу и рысцой потрусил за товарищами.
— Воронин! Гейслер! Шадрин!
Оперативники один за другим грузились в «Рейнджер», а оставшиеся молча ждали своей очереди. Очереди занять место в боевом самолете — или разочарованно уйти в командный и бессильно глядеть на экраны, глядеть, как побеждают — или гибнут — друзья.
— Пеев! Язерский! Чукарин! Самусенко!
Все. Десятка. Дистанционщик МакМаннаман уже давно в «Рейнджере», тестирует свою хитрую аппаратуру.
Двое из стариков — Тюрамаз и Сегерсен — вопросительно взглянули на де Грига. Замшефа впервые появился в тревожном рукаве лично. И никогда раньше отбор на миссию не происходил подобным образом.
— Брюс, — хрипло спросил невозмутимый швед. — Что-то случилось?
На терроры обычно посылали самых опытных. Оставлять таких бойцов, как Тюрамаз и Сегерсен, на базе без веской причины никто, конечно же, не стал бы.
Де Григ поднял тяжелый взгляд на четверку оставшихся икскомовцев — кроме шведа и турка, в тревожном рукаве остались здоровяк Чжешуа и Хелен Бреди.
— Мы засекли боевой крейсер над Атлантикой. Он неторопливо тянет на восток, к Европе. Не исключено, что террор в Барселоне — лишь отвлекающий маневр перед нападением на базу.
Сегерсен кивнул:
— Понятно. И если худшие опасения оправдаются, нам вчетвером отбивать базу?
— Да, Густаф. Наверное, вам в помощь дадут кого-нибудь из пилотов… Но боюсь, что для них такая работа станет верным самоубийством.
— Тогда нечего их и дергать. Попробуем вчетвером…