Он бесшумно оторвал спину от вездехода, бесшумно развернулся и чуть-чуть привстал, та у, чтобы взглянуть в сторону чужака сквозь салон «Даймлера». Даже через два стекла Риггельд чужака сразу заметил. Тот, странно полуприсев — суставы на ногах у него гнулись не вперед, а назад, как у птиц — и дугой согнув шею, семенил ко входу в вестибюль.
Риггельд еще привстал, навалился грудью на крышу вездехода и скосил чужака длинной очередью, а потом рванул дверцу, плюхнулся в водительское кресло и активировал привод.
Истекали долгие секунды; двор вблизи оставался пустынным, но Риггельду казалось, что десятки глаз сейчас обращены к его «Даймлеру» и десятки стволов глядят на вездеход сумрачным взглядом смерти.
Наконец привод ожил; Риггельд лихо развернулся на месте и направил машину в глубь двора. Нырнул в арку, потом в другую и оказался на соседней улице. Вдали угрожающе гудело — к месту стычки наверняка спешил очередной штурмовик. Спешил отследить одинокий движущийся вездеход и втянуть его в свое ненасытное брюхо. Или сначала выкурить из кабины водителя и его уже втянуть.
Но только Риггельд знал, куда мчался. Рядом с памятной баней, помнится, помещалась автостоянка, всегда забитая вездеходами.
Так и есть. Автостоянка. Забитая. И не найдешь, куда втиснуться.
Риггельд дал максимальную мощность, перемахнул через невысокую символическую оградку и юркнул в первую же подвернувшуюся щель. «Даймлер», сдавленно ухнув, коснулся дас-фальта, а за миг до этого Риггельд отключил привод. И стек по сиденью на пол, чувствуя, как в спину упираются ребристые педали.
Гул штурмовика нарастал. Наверное, Риггельд был бы счастлив ненадолго обратиться в муравья.
Штурмовик завис над площадью, выискивая одинокого беглеца. Если у чужих есть биодатчики или приборы, которые в состоянии отличить холодные вездеходы от недавно работавших, — прятаться нет смысла. Но Риггельд прятался. Он прятался бы даже в том случае, если бы точно знал, что у чужих нужные приборы есть.
В душе разрасталась досада и злость — влип он неимоверно глупо. Выскочил из здания, не глянул… Словно желторотый пацан.
А самое неприятное, что Риггельд подводил сейчас не только себя. Если чужие возьмут его — Савельев, Смагин с Янкой и Чистяков не дождутся помощи.
И еще не дождется она — Юля Юргенсон. Последнее время Риггельд думал о ней все чаще. И даже не знал, что страшнее — подвести старого друга или обмануть надежды этой отчаянной девушки, отчаянной во всем — от рискованных полетов на «бумеранге» до бесповоротной настойчивости, с которой она пыталась завоевать его, Курта Риггельда, внимание.
Редкая цепочка солдат-цоофт пересекла улицу. Риггельд их не видел и не знал, что эта раса именует себя «цоофт». Для Риггельда они были просто чужими. Врагами, которые вторглись в его дом.
И Курт Риггельд, старатель, покрепче сжал бласт, в надежде если не спастись, то хотя бы подороже продать свою свободу.
А еще он очень жалел, что не прихватил с собой чего-нибудь мощного и взрывчатого — вдруг удалось бы подарить безмятежному небу Волги еще одну огненную вспышку, которая пожрет вражеский штурмовик?
29. Михаил Зислис, военнопленный, Homo, крейсер Ушедших
После завтрака, на удивление вкусного и сытного, чужие дали отдохнуть всего минут пятнадцать. Едва последние роботы, похожие на столы с колесиками, увезли прочь грязную посуду и облизали насухо столы, явилась команда свайгов в компании других роботов — не то боевых, не то охранных. Эти походили на летающие шары размером с футбольный мяч. С дырочками по всей поверхности. Что именно могло вырваться из этих дырочек — Зислис не знал, а спрашивать у Суваева поленился. Наверняка что-нибудь смертоносное. Или оглушающее. Вероятнее — оглушающее, ведь зачем-то же понадобилось чужим такое количество живых людей? Но роботы, несомненно, могли при необходимости и убить.
Зислис изо всех сил надеялся, что такая возможность им не представится.
Чужие разбивали людей на группки по десять — пятнадцать человек и куда-то уводили. Зислис, Веригин, Суваев, Ха-ецкие, Мустяца, Прокудин, Фломастер, Ханька, Яковец и рядовой-служака попали в одну группу. Кроме того, в нее же угодил Бэкхем и пожилая супружеская пара, оба перепуганные донельзя. Остальные держались отменно — для пленников.
— Сследовать зза! — отрывисто скомандовал свайг-руково-дитель, и Фломастер первым вышел из камеры.
ebooksa