Смерть или слава. Чёрная эстафета

22
18
20
22
24
26
28
30

«Нет санкции капитана», — уведомил корабль.

Свайги снова затеяли совещаться. Суваев весь подобрался, и даже показалось, что вспотел, хотя в биоскафандре вспотеть попросту невозможно.

«Есть, выход, есть, — так и хотелось подсказать тупоголовым чужакам. — Маленькая комнатка между рубкой управления огнем и рубкой управления движением. Капитанская каюта с единственным шкафом-биоскафандром…»

«Нет санкции капитана», — уведомил корабль на предложение задействовать оружие.

«Нет санкции капитана», — уведомил корабль на попытку разблокировать двигатели.

Свайги постепенно теряли терпение. Мать-глубина, а что, если капитан этой громадины заболел и умер? Что, так и останется она дрейфовать в пустоте, пока не испарится в короне какой-нибудь подвернувшейся звезды, не долетев до хромосферы миллион-другой километров?

Но все-таки они решились. Суваев, плохо скрывая ликование, позволил одному из свайгов отключить себя от корабля и вскрыть биоскафандр.

Вот он, долгожданный миг победы. Сейчас он подключится к капитанскому каналу, и тогда поглядим, кто станет отдавать приказания — зелененькие людям или люди — зелененьким…

Сразу два робота провели его в капитанскую каюту. Сразу два свайга контролировали облачение в капитанский скафандр — к слову сказать, на вид абсолютно неотличимый от скафандра того же ассенизатора-климатолога.

И этот миг все-таки настал…

Суваев включился в систему от имени капитана и сразу попытался покрепче схватить вожжи.

И у него ничего не вышло.

Сотни и тысячи людей, подключенных к кораблю, услышали:

«Недостаточный индекс доступа. Капитанство не подтверждено».

32. Михаил Зислис, старший офицер-навигатор, Homo, крейсер Ушедших

— Надо что-то делать», — лихорадочно подумал Зислис.

Почва уходила из-под ног. Безмолвный бунт против чужаков на глазах проваливался, не подкрепленный достаточной силой.

— Черт возьми! Но капитан этой посудины давно мертв! — сердито сказал Фломастер. — Эй, народ, у кого какие мысли?

Экипаж забурлил, на миг ослабляя единение с кораблем.

— Так ему и объясните, — буркнул Феликс Юдин, в прошлом — бандит и убийца с Волги по кличке Плотный, а ныне — оператор систем внутреннего транспорта с индексом доступа двенадцать.