Я скользнул взглядом по лицам — и понял, что с Суваевым согласны абсолютно все. Кроме Смагина, Янки, Чистякова и Юльки Отчаянной, которые еще не познали всепоглощающее чувство единения с кораблем и экипажем.
— Не думаю, что ждать этого придется особенно долго… — пробормотал я.
И еще подумал, что же мне делать со знанием, которое свалилось только на меня — как на капитана.
Тяжелое это было знание.
Я снова должен выбирать. И выбор оставался прежним.
Смерть или слава. Ты был прав, отец. Нам больше не из чего выбирать. Только смерть и только слава.
Я встал и сунул за пояс бласт, который подал мне Костя Чистяков.
Вы знаете, что написано на его рукоятке.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Звезды мерцали холодно и равнодушно — далекие сгустки раскаленной материи. Им было все равно, что происходит там, куда не дотягивался их осязаемый жар. В пустых и безжизненных межзвездных провалах.
Обыкновенно там мало что происходило. Изредка мелькнет какой-нибудь неприкаянный вселенский странник на недолгом пути к жерлу какой-нибудь космической топки. Или тенью проскользнет одинокий звездолет — но все это редко, чрезвычайно редко. Так редко, что даже ближайшие звезды успевают забыть о прежней встрече, пока произойдет новая.
Но этот случай звезды скорее всего запомнят надолго.
Гигантский корабль в форме плоской восьмигранной призмы застыл во мраке и бестелесности вакуума — он был таким громадным, что язык не поворачивался назвать его пылинкой на ладонях вселенной. Впрочем, у звезд не было языка.
А вокруг него сгрудились тысячи кораблей помельче — самых разных. В форме торов, пяти- и семиугольников, в форме идеальных шаров, эллипсоидов, цилиндров… В отдалении роились светящиеся продолговатые коконы — их тоже насчитывалось много тысяч.
Такого столпотворения не помнили даже старейшие из звезд — тусклые багровые гиганты, чей свет несется сейчас сквозь пространство в соседних галактиках.
Разумные решали свои суматошные сиюминутные дела.
40. Михаил Зислис, старший офицер-навигатор, Homo, крейсер Ушедших «Волга»
Ровно в полдень в навигационную рубку влился Курт Риг-гельд. Смена.
— Ну, я пошел, — с сожалением сказал Зислис и велел своему скафандру отключаться от системы.
Мир сразу поблек и сжался до жалких размеров, исчезло эйфорическое осознание собственной мощи; Зислис перестал чувствовать корабль и коллег на смене — в самых разных частях корабля. Чмокнув, разделил створки мягкий шлем, разошелся шов на груди, и по коже напоследок прогулялся прохладный вихрь.
ebooksa