Смерть или слава. Чёрная эстафета

— Выполняем, мой премьер…

Адмирал снова поднял голову от пульта и взглянул на сросшиеся смерчи.

«Мать-глубина, — подумал он. — Что за Левиафана мы разбудили на свою беду?»

На том месте, где еще совсем недавно плыла по орбите планета Волга, продолжал бушевать яростный водоворот.

37. Моеммиламай, угол триады, Zoopht, дворец триады, планета Цо

Поправляя накидку, что вечно съезжала на одну сторону, интерпретатор Латиалиламай стремительно вошел в зал одного из трех.

— Надеюсь, — угрюмо прокомментировал шеф интерпретатора, — новости срочные.

В этот момент обладатель оранжевой накидки был более похож на старого кабинетного брюзгу, чем на предводителя боевых флотов цоофт.

Во дворце триады переполох не утихал уже полдня — с того самого мгновения, когда пропала связь с флотом «Степной бегун». Что там происходило? Какова судьба бесценной находки? Латиалиламай с ног сбился, пытаясь выжать из связистов рабочий канал. А шеф, едва связь прекратилась, сказал интерпретатору:

— Разбудишь, когда появятся новости.

И прикрыл пленками глаза. Ну и нервы! И это в момент, когда рушатся и складываются карьеры! Впрочем, ему ли бояться за карьеру — одному из трех?

Моеммиламай дремал на скромной старомодной циновке, по слухам, сплетенной еще его прабабкой. Интерпретатор как-то ради интереса поразглядывал ее — выглядела циновка, во всяком случае, достаточно ветхой и древней. Один из трех ее почему-то очень любил. Говорил даже, что на ней лучше думается.

— Новости срочные, любезный Моеммиламай. Срочнее просто не бывает.

Интерпретатор всегда обращался к шефу подчеркнуто по-гражданскому, как бы отмежевываясь от военных нравов и в целом от военных. От рослых цоофт на входе, например, готовых в мгновение ока сжечь любого подозрительного или посягнувшего. Непонятно вообще — зачем они там торчат? Во-первых, их всего двое, а во-вторых, охранные роботы все равно среагируют на угрозу раньше, чем живые солдаты. Наверное, размышлял Латиалиламай, это дань традиции.

Наконец шеф нахохлился и окончательно отогнал сон.

— Итак?..

— «Степной бегун» вышел на голосовую связь. Точнее, остатки «Бегуна», потому что флота больше нет. Осталось четыре корабля от всего флота, от восьми восьмерок и еще трех кораблей. Все четыре — малые крейсеры, и все четыре повреждены. Командующий флотом, естественно, погиб. Руководство принял капитан крейсера «Скарабей» Адо Сапиламай — кстати, это приятель одного из моих сыновей песчаного выводка. Я его еще по военной академии знаю.

— Ситуация у Волги? — поторопил угол триады.

— По словам Адо, нетленные вскоре после посылки раз-ведчика-одиночки (того, которого а’йеши сожгли) предприняли массированную атаку, результатом которой явился полный разгром объединенных сил союза. Собственно, из-за атаки нетленных и прервалась оперативная связь с флотом «Степной бегун»; а также прекратили работу закрытые каналы связи. Насколько можно судить по имеющимся данным — у союзников тоже не осталось связи с уцелевшими у Волги кораблями. Адо вышел на голосовую, как только сумел наладить резервный ретранслятор и экстренный луч; понятно, что передача закодирована и защищена всеми мыслимыми способами. У нас есть некоторое время, пока союзники сумеют ее транспонировать и расшифровать. И кстати, замечу, что наши разбитые воины оправились первыми: никто еще не успел связаться с руководством своей расы, кроме нас. Я поддерживаю постоянный контакт со связистами — едва появятся новости, они тут же становятся известны мне и другим интерпретаторам.

— Да что ты мне просо на макушку сыплешь! — сердито заклекотал Моеммиламай. — Что с кораблем Ушедших? Остальное — скорлупа! Главное давай!