Смерть или слава. Чёрная эстафета

22
18
20
22
24
26
28
30

— Очень может быть… — сказал Гордяев. — Сава всегда был на редкость хитрой бестией. Как и его папаша, впрочем.

Самохвалов продолжил:

— Разрозненные группы офицеров укрылись в изолированных модулях; на настоящий момент мы не имеем свободного доступа ни в один. Я распорядился перекрыть возможные пути отхода, не дай Бог кто-нибудь из них прорвется к рубкам. Операторы с максимальным доступом уже сломали первый слой системной защиты, и на вахты теперь могут заступать до трех человек на десяток биоскафандров. Вшестеро выше, чем час назад, шеф.

Гордяев впервые за время разговора кивнул и впервые за сегодня слабо улыбнулся — вышла скорее гримаса, чем улыбка.

— Это хорошо, мыслитель. Я так понимаю, ты сейчас тоже заступишь на вахту?

— Конечно, шеф. Защита ломается по моей схеме.

Гордяев снова забарабанил пальцами по столу.

— Ну что же, мыслитель, — вздохнул он. — Удачи тебе. Хоть ты все не испорть… И позови Барса.

— Хорошо, шеф!

Самохвалов с трудом подавил желание щелкнуть каблуками, повернулся и вышел в холл.

— Барс! — позвал он. — Зайди к шефу.

Барс оторвал от уха трубку коммуникатора и сдержанно кивнул. А Самохвалов помчался в сервис-центр. Туда, где ждал его биоскафандр — зыбкий мостик между реальностью скучной и реальностью волшебной.

Залог его будущего могущества.

47. Михаил Зислис, старший офицер-навигатор, Homo, крейсер Ушедших «Волга»

— Не работает! — хмуро сказал Веригин. — Зараза!

— Дай сюда…

Веригин так же хмуро протянул коммуникатор.

С виду коммуникатор казался неповрежденным. Даже светился зеленым глазок готовности. Но в телефончике таилась ничем не нарушаемая тишина — да и непохоже было вообще, что коммуникатор отсылает вызов.

Зислис неуверенно потряс непослушную трубку, постучал ею о раскрытую ладонь. С прежним результатом.

— По-моему, нас оставили без связи, Михайло, — сказал Веригин. В голосе его сквозило уныние.