— Сейчас, друг, — сказал я ему, распахивая нужный шкаф, четвертый слева. — Сейчас, — повторял я, сдирая комбинезон и расшвыривая ботинки. — Сейчас… — Я влез в непривычно холодный биоскафандр, и когда створки вдруг ожили и послушно срослись, а по всему телу пробежала горячая волна и тысячи иголочек вонзились в плоть, я ощутил долгожданное облегчение.
А потом рухнул в самые неясные и самые желанные объятия, какие человек в состоянии вообразить. Нетерпеливо и яростно бросился навстречу шторму, словно вгоняя в вену инъек-тор со снадобьем.
Мир вобрал меня, а я вобрал мир. Я снова был могучим и сразу почувствовал так много и так ясно, что набор чисто человеческих чувств показался мне серым и убогим.
Я чувствовал, как корабль радуется мне. Я чувствовал, как вместо тусклого аварийного освещения повсюду вспыхивает ослепительный дневной свет. Как тысячи людей подключаются ко мне и кораблю, выплескивая в сеть всю свою сущность. Как возникают в пустоте и крепнут вокруг корабля-меня-нас силовые поля и мы без сожалений расстаемся с беззащитностью. Я увидел, как висят в пустоте далекие звезды и близкие корабли союза, и видел множество нетленных, медленно замыкающих союзную армаду вместе с нами в глухую сферу.
Впрочем, «видел» — это неточное слово… слишком слабое. Бесполезное это дело — описывать словами чудо.
Надеюсь, что смогу вырваться из твоих объятий, лучший из кораблей и злейший из кораблей. Мечта любого звездолетчика и его притягательное проклятие. Рок.
Я даже знаю, что я сделаю в ближайшие часы.
Сначала я ненадолго вернусь в тусклый человеческий мир, оседлаю дурацкий примитивный механизм на двух колесах и в компании троих таких же, как сам, жалких балбесов вернусь к головным рубкам. Балбесы разбегутся по своим операторским точкам, а я войду в капитанскую. И снова стану настоящим капитаном, для которого экипаж и корабль — просто частичка целого.
Я свяжусь с чужими и отвечу «Да» на их предложения и посоветую немедленно отправить на Землю и все ключевые планеты человечества дипломатические миссии. Я посмеюсь над нетленными, которые уже успели заметить, что я оживаю, и которые драпают по всем возможным разгонным векторам и исчезают за барьером один за другим… и правильно делают. Я обговорю с руководством союза предварительный план атаки нетленных в нашей галактике и за ее пределами, потому что для этого я и призван.
И я очень надеюсь, что все-таки сумею после всего этого остаться человеком и покинуть корабль. Вместе со всеми, кто поддержал меня после того, как погибла Волга-планета.
С Юлькой Отчаянной и Риггельдом, который ее у меня отнял. С всезнайкой Суваевым. С Мишкой Зислисом, Яной Шепеленко, Юрой Смагиным, с Фломастером, Ханькой, Веригиным, Чистяковым, Хаецкими, Прокудиным, Мустяцей — со всеми, кто захочет и сможет присоединиться.
Кто окажется сильнее судьбы и будет в состоянии сделать вечный выбор любого человека между смертью и славой.
А если корабль меня все же не отпустит… Что ж. Значит, мы останемся вместе. Я и тогда знаю, что делать. Через какой-нибудь час на пути к капитанской рубке я сверну к ремзоне и оставлю там интерфейсник с кое-какой информацией… в одной неплохо замаскированной каморке. И еще со временем я добуду из капитанского сейфа небольшую плоскую шкатулку, в которую я еще ни разу не заглядывал, но догадываюсь о содержимом.
Я позабочусь об этой шкатулке.
И тогда я стану одним из немногих, кто в извечном выборе между смертью или славой выбирает и то, и другое…
Черная эстафета
Удел неприкаянных душ — затеряться В неведомых людям могучих приливах, Игрушкою быть тех ветров, что ярятся, Но шевельнуть даже волос не в силах.
ЭТАП ПЕРВЫЙ
Войцех Шондраковский, Homo, Офелия — Набла Квадрат
Бар назывался просто и незамысловато — «Волга».
ebooksa