Они взмывали выше и выше, и вскоре покинутый астероид стал обретать отчетливую объемность. Перестал быть необъятной плоскостью в условном низу.
— Ускоряемся, — скомандовал Сизый.
Мотыга тотчас вставил ноги в специальные зажимы, закрепился и сухо доложил:
— Готов. Синхронизация включена, тест — норма.
Сизый проделал все то же; результат теста он уже получил.
— Пуск.
Движители в ботинках начали свою методичную работу, по разгону «гирлянды». С каждым мгновением астероид становился дальше, а звезды — ближе, но бывалый пустотник Шат Урима по прозвищу Сизый прекрасно знал, что заметить второе ему не дано, а что до первого… Астероид сначала превратится в еще одну тусклую звездочку под ногами, а потом и вовсе пропадет из виду. И они с напарником останутся в безграничной пустоте, самым трудным будет убедить себя, что они не застыли посреди громадного ничто, а беспрерывно приближаются к намеченной цели. Останется выдержать эту пытку пространством, сцепив челюсти, пройти через нее и не промахнуться мимо заветной крупинки на ладонях Вселенной.
— Ты уже все понял, напарник? — обратился Сизый к Мотыге.
— Да, Сизый. Я только не знаю, куда мы направляемся и насколько долгое нам предстоит соло.
«Молодец, — подумал Сизый одобрительно. — Держится. Все-таки главный враг наш — это безделье. Стоило Мотыгу озадачить, и он моментально справился со своими страхами».
— Направляемся мы к системе Джайдарры. Знаешь? Она входит в Пояс Ванадия. Забытый создателем периферийный рудник… То, что нам и нужно. А насколько долго… Долго, напарник. На озерах Багуты-3 как раз успеет начаться и увять лето, да и осени добрая половина пройдет.
Мотыга внимательно выслушал, немного помолчал и все же спросил:
— Сизый… А ты уже совершал такие долгие соло?
— Такие — нет, — честно ответил Сизый. — Но в соло я ходил восемь раз, и три из них были очень долгими. Самое долгое — сорок семь стандартных суток.
Мотыга тихо уркнул и на некоторое время затих.
О том, что астероиду с временным гнездом Роя, саркофагом, икс-приводом и жилым модулем шатов предстоит финишировать через некоторое время в глухом углу земного сектора, в необитаемой системе Мориты Грифона, Сизый сознательно умолчал. И о том, что имел насчет него некоторые планы — пока еще туманные и неоформившиеся. Он вообще рассказал Мотыге далеко не все, что знал. Решил для начала поглядеть, как напарник выдержит испытание такой нетривиальной акцией, как соло.
Астероид они потеряли из виду спустя несколько часов. Несколько позже их нагнала остаточная волна нелинейности от сработавшего икс-привода. Через четверо суток они впервые сменили кассеты жизнеобеспечения. Сингулярники к этому моменту давно уже были выключены и солирующие шаты парили на поводках рядом с ребристой поверхностью антигра-ва. Антиграв тоже давно не работал — в пределах досягаемости отсутствовали достаточные очаги масс. Ему просто не от чего было отталкиваться и не к чему притягиваться. Несколько раз в сутки Сизый производил расчеты, и пока необходимости корректировать курс не возникало.
Мотыга вроде бы первое время испытывал облегчение, но потом кажущаяся неподвижность и полное отсутствие событий начали на него давить. И чем дальше, тем сильнее.
Четыреста сорок шесть земных суток; двести девяносто суток Багуты-3 или пятьсот одиннадцать суток Багуты-2 спустя удаляющуюся от Джайдарры гирлянду запеленговал порожний рудовоз с Ван Трейи, направляющийся на рудник. Вмешиваться пилоты рудовоза не стали, но сообщили о находке в поисково-спасательную службу. Спасатели-люди прибыли довольно быстро по местным меркам.
В составе гирлянды они обнаружили два трупа — одного шат-тсура и мертвую особь Роя, — а также одного живого шат-тсура. Выживший пребывал в глубочайшем нервном ступоре и на внешние раздражители не реагировал. Мертвый шат был облачен в аварийный скафандр с полностью выработанным ресурсом; неиспользованные модули жизнеобеспечения в гирлянде еще имелись, хоть их и оставалось очень мало. Медэкспертиза показала, что шат умер от внезапной и неизвестно чем вызванной остановки нескольких жизненно важных органов. Особь Роя вообще оказалась мумией, мертвой уже несколько десятков лет. Никаких документов, носителей или записей обнаружено не было, за исключением древней механической звукозаписи на виниле — классической музыки докосмической эпохи; поскольку спасатели были людьми, они даже сумели прочесть надпись на плоском квадратном конверте: «Dave Brubeck in Moscow». Как показали последующие исследования, звукозапись была обычной звукозаписью и не содержала никаких кодированных сообщений.