– О тебе скажут не «Жук», а «Жучара». Только ты сам себя Жуком называешь.
Жучара не ответил, лишь зло поиграл желваками на скулах.
– Ладно, – пробурчал Кекс примирительно. – Но хотелось бы знать – почему я? Почему эту гребаную фотку ты решил сдать на хранение именно мне?
– Во-первых, не одному тебе, – пояснил Жучара уже довольно спокойно. – Я несколько штук раздал, ты просто очередной. Только не спрашивай, кому именно раздал и сколько флэшек, все равно не скажу. Никому из вас, ни тебе, ни остальным. Поймешь почему, если подумаешь.
– Уже понял, – оценил замысел приятеля Кекс. – Только когда спросят по-настоящему… скажешь ведь, никуда не денешься.
– По-настоящему спросят – ясен перец, скажу, – не стал упираться Жучара. – Я ж не Че Гевара. И любой скажет, кто еще не окончательно с катушек съехал. Но пока будут спрашивать – у каждого из наших останется в запасе немножечко времени. Не думаю, что так уж много, но сколько-то по-любому будет. А значит, сохранится шанс, что хоть кто-то сумеет лечь на дно или свалить достаточно далеко, что хотя бы одна фотка уцелеет, а значит, всех, кто убивает наших, можно будет попытаться вывести на чистую воду. И я тебя еще об одном хотел попросить, Кекс. Ты вроде к Покатилову вхож. Как думаешь… Ему зачем-нибудь могли понадобиться эти смерти?
Кекс выпятил губу и пожал плечами: поди пойми этих воротил-толстосумов… Что Покатилову выгодно, а что нет – станет понятно, только когда он прикажет одно из двух: или премию тебе выдать, или без затей пристрелить в ближайшей подворотне.
– Не знаю, Жучара. Просто не знаю, – безрадостно, но честно признался Кекс.
– Я не спрашиваю тебя – знаешь ты или нет. Я спрашиваю – как ты думаешь?
Кекс скривился, словно лимон надкусил, но все-таки поразмыслил и осторожно предположил:
– Мне кажется, что Покатилову нужнее живые сталкеры, чем мертвые. Мы ж ему хабар таскаем, а он с этого купоны стрижет.
– Хабар носят не только ему, – заметил Жучара. – Может, он так конкурентам насолить пытается?
– Да брось, насолишь так, ага, – фыркнул Кекс. – Зона большая, артефактов там прорва, и после каждого выброса становится еще больше. Но у Покатилова и прочих воротил весь мир в клиентах, а весь мир сожрет без остатка хабар из десяти таких Зон, из ста – сожрет и не подавится. И добавки попросит. Нет, Жучара, я бы еще понял подобную борьбу с конкурентами, если бы у Покатилова были проблемы со сбытом. Но со сбытом проблем у него нет, у него проблемы только с поставками, потому что хороших сталкеров мало, а мелюзга всякую муть копеечную из Зоны таскает, вроде «медуз» или «крови камня». На этом разве наваришься?
– А, может, Покатилов хотел тех же Розена с Полозом окончательно под себя подмять? Чтобы только на него работали? А они сдуру отказали?
– Полоз, считай, только на Покатилова и работал, – пожал плечами Кекс. – Какой смысл его убирать?
Жучара поморщился, словно услышал большую глупость.
– Нет, ты погоди, – Кекс принялся развивать мысль. – Если все так, как ты сказал, то Покатилов сначала должен вербовать чужих сталкеров, а потом уж, если откажутся, убирать. Верно?
– Верно.
– Во-от! На тебя Покатилов или еще кто из крупных заказчиков выходил? Говорил с тобой – мол, давай ко мне в бригаду?
– Нет, – мрачно ответил Жучара.