– В таком случае – чего тебе бояться? Вот если тебе предложат, а ты откажешься, вот тогда…
– Ладно, – неожиданно сменил вектор беседы Жучара. – Раз ты так считаешь, тогда обратный вопрос: как думаешь, а есть ли смысл показывать тому же Покатилову эту фотку?
Кекс быстро уловил суть:
– Думаешь, он ухватится и сам вычислит тех, кто убивает наших?
– Раз смерти сталкеров ему не выгодны – должен ухватиться.
– Должен, – Кекс иронически скривил губы. – Я даже здесь, у себя дома, предпочитаю не произносить эту фразу – что Покатилов кому-то чего-то должен.
Ирония Кекса получилась откровенно грустной – могущество людей, подобных боссу, можно было сравнить разве что с могуществом стихий. А поскольку со стихией невозможно бороться, с ней приходится сотрудничать. Увы, исключительно в роли подчиненного, чтобы не сказать пешки. Давай, Кекс, бери ноги в руки и марш в Зону, где тебя в любой момент могут сожрать, прожарить или вывернуть наизнанку. Но только ты не моги в Зоне помирать, ибо велено тебе добыть для босса то-то и то-то и в целости-сохранности доставить в «Вотрубу», где поджидают Хома с охранниками и прочими покатиловскими подручными, вплоть до кассира и бухгалтера…
Кекс мотнул головой, отгоняя невеселые мысли. Рефлексия, конечно. Гнать ее, гнать, к чертовой матери! Надо относиться ко всему просто как к бизнесу: склонил голову, напрягся, получил бабки. Еще несколько лет, и как Редактор – снаряжение барыгам, квартиру, например, Греку, если к тому времени не гробанется, ноги в руки и ходу отсюда. К морю, к маме. И гори оно все…
– И все-таки, – Жучара поглядел Кексу в глаза, – покажи Покатилову эту фотку как-нибудь. Если не хочешь лишний раз мозолить глаза – сам не светись, просто перешли ему, подсунь, как получится. Я нутром чую: если нас что и спасет, так это гласность и расторопность. Нельзя нам молчать и бездействовать, понимаешь?
– Нельзя, – со вздохом согласился Кекс. – Но и светиться особо тоже неохота…
– Потому я и говорю – не светись. Оставайся в тени, играй себе в прятки. Только не забывай, что ты не во дворе с пацанами играешь, как в детстве.
– Прятки, – проворчал Кекс, невольно зевнул и поглядел на микроволновку, на встроенные часы. – У нас вся жизнь – прятки. Как шарахнет – мокрое место не всегда остается, зато всегда оказывается, что кто не спрятался, тот сам виноват… Ладно, Жучара. Считай, что ты меня убедил. – Он смахнул мини-флэшку со стола в подставленную ладонь. – Подсуну я твою фотку Покатилову и придумаю, как это сделать по уму, не дрейфь. Завтра же утром.
– Тогда на еще одну. – Жучара выудил откуда-то из-под полы вторую флэшку, точно такую же, и уронил в ладонь Кекса. – Чтобы у тебя все равно одна осталась…
Кекс только тяжело вздохнул.
– Все, проваливай, – сказал он Жучаре, вставая. – Я спать буду.
Жучара кивнул, выцедился, словно таракан, из щели между столом и кухонным шкафчиком и без возражений протиснулся в прихожую, где сразу же принялся обуваться.
– Здоров будь, сталкер! – попрощался Кекс и открыл дверь.
– И тебе не чихать, бродяга, – отозвался Жучара.
Мрачновато отозвался, не без этого. Но хотя бы не безнадежно.
И на том спасибо…