У входа в коридор он почему-то замешкался, и всем вдруг стало понятно, что он не собирается возвращаться за периметр. Техник, старосты и территориалы Снеженска-4 ощутили, что ненависть в их душах окончательно вытесняет надежду.
— Эй, снеженцы! — громко сказал ведьмак, стаскивая с плеч шмотник и распуская шнуровку. — Я спешу. И сейчас уеду…
— А как же ведьмачье слово? — хрипло выкрикнул орк Сотера. — Будь ты проклят, ведьмак!
— Вы достаточно проклинали меня, — спокойно ответил ведьмак. — Так что не трудитесь понапрасну. А что до Рипа — так мне незачем его убивать. Рип мертв.
Ведьмак закончил распускать шнуровку и вытряхнул прямо на асфальт перед коридором что-то сверкающее хромированными тягами. Металлического паука с тусклым узором на брюшке мнемонакопителя и парой парализаторов-хелицер. Паук был, безусловно, мертв. С лязгом встретился он с асфальтом и застыл омерзительной и все еще пугающей кучей металла, пластика и керамики.
— Я убил его в первую же ночь, Техник, — почему-то обращаясь к Технику, сказал ведьмак. — Условия сделки выполнены.
— А дети? — недоуменно спросил староста-половинчик, колыхая румяными щеками.
«Скоро жирок-то сойдет с тебя», — невпопад подумал ведьмак и ответил:
— Детей похищал я. Вы ведь отказались заплатить сразу. А как иначе я мог заставить вас заплатить?
— Они мертвы?
Ведьмак криво усмехнулся, не произнеся ни слова.
Надежды в настроении территориалов не осталось вовсе. Осталась только ненависть и гнев. С неживым криком орк Хавиар Сотера попытался кинуться на ведьмака, забыв о поджидающей посреди коридора смерти, но его удержали соседи.
А ведьмак, подцепив ботинком мертвого Рипа, пинком отправил его через весь пропускной пункт на территорию.
— Держите. А мне пора.
Он развернулся; в эту же секунду все три автомобиля с тихим урчанием рванулись с места и унеслись прочь.
— Эй, Геральт! — неожиданно спокойно окликнул ведьмака Техник.
Ведьмак задержался.
— Ты не такое же чудовище, каких убиваешь. Ты хуже.
Ничего не отразилось на лице ведьмака. Ничего. Чудовище-экскаватор на его лысине все так же тянуло ковш к живому с пультом в руках.
— Я не так долго живу, как ты, Техник. Но эти слова я слышу чаще, чем ты ходишь в сортир. Прощай.