пирожные и торты пропустили. А нас нет! Ты же у меня самый главный, там же вся еда твоя! Они еще не знают, с кем связались! Пожалуйста, разрули ситуацию. – Потом она долго молчала в трубку, слушая, что говорит отец, и отключила связь.
– Мартин…
– Что? – с долей иронии повернулся к ней Мартин.
– Мне впервые отец отказал. Представляешь? Он для меня ничего сделать не может. Если нас вычеркнули, значит, вычеркнули…
– О’кей… У меня есть свои каналы. Моя очередь на звонок, – подбодрил ее Мартин.
Минут через пятнадцать его «мерседес» снова подъехал к этому же пропускному пункту.
– Мы приглашены на открытие этого уникального центра. Наши имена…
– Я запомнил ваши имена, – прервал охранник. – На вас нет пропуска.
– А вы проверьте еще разок, пожалуйста. – Мартин был сама любезность.
Лицо охранника вытянулось, он закрыл планшет.
– Проезжайте, ваше место…
Яна вышла из клуба. Ее трясло от нервного перевозбуждения, она шла, сама не зная, куда идет. Неожиданно перед ней выросла фигура Германа Викторовича.
– Яна, что с тобой? На тебе лица нет. Господи, почему ты мокрая? Что с твоей шубой? Ею словно пол мыли, хоть выжимай…
– Ой, Герман… Очень много вопросов. Поехали… Отвези меня в отель… Знаешь, где это?
– Ну, конечно. В центре. Это очень достойная «тройка», но всё равно не из дешевых из-за местоположения.
– В этом отеле все наши артисты остановились, с ними и заночую.
– Какие артисты?
– Волжского театра юного зрителя, – вяло отмахнулась Яна, у которой до сих пор в глазах стоял молчаливый Мартин в обнимку с Васей.
– Актеры… – эхом повторил Герман. – Так ты тоже актриса! Ну, конечно! Всё теперь сходится, и красота, и эксцентрика! Хотел бы я увидеть тебя в деле.
– Ты уже видел, – хмыкнула Цветкова. – Нет, я не актриса. У меня мама актриса, а у меня врожденный талант.