Интерлюдия
— Ну где, где эти сукины высморкоши? Это точно то место, точно?! — в воротник Шершавого крепко вцепились пальцы поддатого Рейва. — Где этот шлюхин выкормыш Чумной Доктор, где обещанный лейтенант, я тебя, сучок, спрашиваю?!
— Бооос, все тип-топ, я сверил координаты, это то место. — подошедший Стояк вырвал, побледневшего от страха, Шершавого из лап своего агрессивного братца. — Бооооос, к чему эта суета. Здесь все Бритта, Квас, Беня, Боджи Лепешка. А нет, последнего вы закололи как свинью, я столько кровищи в жизни не видел. Хотя…вру, видел, была у меня одна девчонка во время месячных, там такой потоп был, что я начал подумывать о постройке собственного ковчега, а-то мало ли…И, бооос, ты не обижайся, но тебя бы я не пригласил, вторую такую тварь хрен найдешь.
Шершавый окинул взглядом пеструю компанию, собравшуюся на довольно живописной поляне. Бритта — худощавая и невзрачная, совсем не соответствующая своему прозвищу, красноволосая девушка-подросток в бесформенном худи на несколько размеров больше того, который положен ей по фигуре. Шершавый успел узнать о ней не так много: неразговорчивая, она обычно закидывалась дозой МДМА и рубилась в видео игры, пока остальная верхушка Детей Рейва обсуждала дела. Квас — типичный завсегдатай рейвов с ярко-окрашенными в ядовито-розовый цвет волосами, любитель вписок и всего, что с ними связанно. Даже по меркам далеко не святого Шершавого, являлся той еще мразью не брезгующей подсаживать школьниц на наркоту в обмен на секс. Беня из всей этой компании по-началу казался Шершавому самым адекватным, но длилось это недолго. Вплоть до того момента, пока добродушный, пухленький паренек с очаровательным круглым лицом и пушком над верхней губой не показал Шершавому свое хобби. А именно октагон, в котором насмерть бились, накачанные под завязку усиливающими зельями Рейва и наркотой, инвалиды.
Когда Шершавый вступал на скользкую дорожку, он и не думал о том, что изнутри все это будет выглядеть не столь романтично. Он мечтал зависать в компании крутых парней, делать дела, получать заслуженную порцию уважения на районе. А не становится свидетелем мерзких пороков каких-то отбросов. На фоне которых, даже его негласный покровитель, в лице Стояка, до смерти трахавший все, что движется, уже не казался парню таким отвратительным. Стояк, после очередного акта насилия, хотя бы возвращал своих жертв к жизни и, если ему все нравилось, подкидывал тем кругленькую сумму на психотерапевта.
Помимо верхушки Детей Рейва, на поляне также присутствовало около двадцати отборных бойцов, вооруженных творениями Кузнеца и тройка уродливых созданий, которых Стояк обозвал химерами. Ко встрече с Чумным Доктором и убийцей своего подчиненного Рейв, несмотря на свою психическую нестабильность, подготовился на славу.
Шершавый поплотнее застегнул свою олимпийку, вечерело и становилось прохладно. А обещанное рандеву все не начиналось. И это его расстраивало, он отчетливо понимал, что если на назначенную встречу никто не прибудет, то ему конец. Свое раздражение Рейв сорвет именно на нем, гонце, который принес недостоверную информацию. И даже покровительство Стояка его не спасет, не в этот раз. Шершавый еще раз передернулся, на этот раз не из-за ухудшившейся погоды. Когда нервы парня начали сдавать, а взгляд, бросаемый на него лидером Детей Рейва, стал откровенно озлобленным, из-за ближайшего просвета между деревьями показалась фигура человека в маске чумного доктора, закутанная в бесформенный балахон. Шершавый наконец смог облегченно выдохнуть, его не убьют, по крайней мере не сегодня.
По мере приближения одинокой фигуры, воинство Рейва все сильнее ощетинивалось. Оружие фиксировало цель, способности джи-психопатов приводились в боевую готовность, погонщики химер науськивали своих тварей на показавшуюся добычу. И только, находящийся неподалеку от него, Стояк не проявлял никаких признаков беспокойства, продолжая выправлять ноготь пилочкой. Когда до ближайшего из бойцов Рейва оставалось несколько метров, человек вышедший из леса наконец заговорил.
— Ну ты конечно то еще сыкло, а чего мамку свою не позвал или она обслуживает кого-то из ОДИН? — не такого диалога ожидал Шершавый, все это было сюрреалистично и как-то по-детски. И, судя по всему, подобное начало стало сюрпризом не только для него, потому что, под сдерживаемый хохот Стояка, его, окончательно слетевший с катушек, братец на глазах покрывался красными пятнами, готовый вот-вот взорваться.
— Взять этого выблядка! — проорал лидер Детей Рейва, вынимая из-за пояса, уже знакомый Шершавому, ритуальный нож.
По команде своего лидера, несколько ближайших к чумному доктору бойцов, рванули на перехват дерзкого гостя. Но стоило им приблизиться к обидчику своего боса, как силуэт цели взорвался клубами дыма, оставляя после себя связку гранат на пожухлой траве. Шершавый был достаточно далеко от места взрыва — это его и спасло, чего не скажешь о нескольких бедолагах, которые оказались в его эпицентре.
— Ложись!
— В укрытие!
Прозвучали запоздалые команды перед самим взрывом, но было уже поздно. Попавшие в радиус поражения бойцы не успели последовать приказам своих командиров. Каскад взрывов накрыл поляну, вырывая куски дерна, которые смешиваясь с поражающими элементами от сработавших гранта, разлетались на десяток метров, сея смерть. Ударная волна и бьющий по барабанным перепонкам грохот заставили Шершавого рухнуть на колени, прикрывая голову руками и проклиная тот день, когда он ввязался в эту авантюру.
***
— На, как ты в этом дерьме ходишь, дышать невозможно? — протягивает мне маску чумного доктора патлатый подросток, за несколько секунд до этого появившийся в клубах дыма в паре метров от меня.
— Ну извини, Владик, твое начальство не выдало запасных фильтров. — развожу я руками, притворно сокрушаясь.
— Гандон. — беззлобно протягивает пацан, после чего оборачивается к мужчине с узким, хищным лицом и протезом-крюком на месте правой кисти за дальнейшими указаниями. — Че дальше, Лицекрад?
— Телепортируйся и закидывай им подарки пока мана не закончится, в бой не вступай. Твоя задача создать максимум шума и ухудшить им обзор. С остальным справятся Мирцела и парочка его калек. — тычет он в меня своим крюком, виновником появления которого не так давно стал именно я.
— А Батыр?