— Дорого. Содержать армию вообще удовольствие не дешёвое, а брать под тотальный контроль государство в целом — экономика от ограничений треснет. Пока необходимости в этом нет. И без того правительство добилось многого. Выборы отложены, несогласных заткнули. Кто сильно попытается о свободах пошуметь — возьмут за загривок и в кутузку, как шпиона или агента влияния. Сиди потом, доказывай…
Передачи по визору и сетевые новости это подтверждали. Ни протестных маршей, ни митингов возмущённой общественности не упоминалось. Люди жили себе, как и прежде, без великих потрясений, относясь к войне с Розенией как к чему-то далёкому, происходящему на другой планете. Тем более, войска тут контрактные. Вот пусть и отрабатывают бешенные расходы на оборону.
После милитаристики тянуло расслабиться.
Мы сравнивали стандарты красоты (тут отличий не нашли — стройные, грудастые, ухоженные ценились, как и везде); моду, жизненный уклад в этой стране с привычными нам критериями, запоминая отличия и дискутируя об особенностях поведения аборигенов.
К примеру, в молодёжных сериалах при встрече все между собой целовались. Кто в губы, кто в щёку — зависело от степени дружбы и не носило под собой никакого сексуального подтекста. Почти… Иногда, по сюжету, поцелуйчики перерастали в большее, но нас это заботило мало.
— Не буду я Брока в харю лизать! — возмущение бесфамильного граничило с истерикой. — Хоть что вы мне делайте! Он же мужик!
— Ты тоже не предел мечтаний, — редкий случай, когда Ежи проявлял единодушие с товарищем. — Чмокать твою рожу… Тьфу!
В моём воспитании межполовая грань взаимоотношений выглядела более демократично, чем у парней, однако привитые границы допустимого категорически восставали против здешних нежностей.
Успокоил сослуживцев тем, что лично мне вместо поцелуя вполне хватит: «Здравия желаю, господин Самад!». Ну и, разумеется, произносить по стойке «смирно», с расправленными плечами и молодецким видом. При особо торжественных случаях допускается поясной поклон и падение ниц.
В меня полетели подушки…
После неравного сражения, в котором я героически отбился от превосходящих сил противника, для разнообразия занялись географией. Мы угодили в четвёртый по численности город Нанды — Укррау-сити. Поисковик подсказал, что название он получил по фамилии члена совета первых колонизаторов планеты, в дань уважения к его былым заслугам. Населённый пункт крупный, присутствуют заводы и фабрики… Ну и так далее, с упоминанием занимаемой площади в квадратных километрах, перечнем вероисповеданий да краткой историей.
Определившись с пониманием своего места во времени и пространстве, вернулись к просмотру всевозможных репортажей с улиц.
Они доставляли особое удовольствие — нас до колик веселило местное разнообразие в одежде и полное, на наш взгляд, отсутствие вкуса у отдельных обывателей. Народ шлялся кто в чём, позволяя себе совсем уж невообразимые наряды, более подходящие к маскарадам или конкурсам экстравагантности.
Банные халаты на городских проспектах оттеняли яркие пятна кислотных рубах и конусообразных шляп с блёстками, а обычные костюмы с платьями бледно терялись на фоне широченных задниц в колготках «леопардовой» расцветки. Но, признаю, нормально одетых людей оказалось подавляющее большинство, просто эксцентричные модники выглядели заметнее, сумасброднее, вызывающе-оригинально.
… Множество иных, мелких отличий принималось на веру без вникания в подробности. Заведено у людей так — не нам их переучивать или осуждать…
О судьбе сержанта Бо и товарищах не узнали ничего. Вообще. Словно их не существовало в природе, и мы никогда не приезжали в клинику.
Умозаключения от этой информационной пустоты напрашивались самые гнусные. Сайт Федерации тоже молчал.
Влипли парни. Но за что?
За подрыв маяка и гибель людей…
… Постепенно, шаг за шагом мы вливались в этот мир. Сон по утрам стал дольше, просмотры всевозможных каналов стали заканчиваться глубоко за полночь, и, как следствие несоблюдения распорядка дня, привычный график «день/ночь», сбился.
ebooksa