На пластиковой физиономии хозяйки дома отразилась тень раздумий.
— Проходи. Поднимайся к себе. Я позже подойду.
Впустив нас, женщина закрыла дверь и внимательно проследила за тем, как Псих, втянув голову в плечи, торопливо топает к лестнице на второй этаж. Я от него не отставал, всей шкурой ощущая, как нам не рады.
Обстановочка, конечно, заставляла поражённо цокать языком. Кругом — сплошь резьба и настоящее дерево, диванчики перед входом в другие помещения выглядели легче воздуха, потолки покрыты художественной лепкой.
И это всего лишь узенький холл с примыкающими к нему ступеньками сбоку.
Что дальше, в глубине — я не предполагал. Воображения не хватало.
— Кто там? — заглушая музыку, прогудел сочный тенор, и из покоев появился здоровенный, мускулистый тип в шортах и с капризной рожей. — Рона, ты вызвала рабочих? На ночь глядя?
Мать сослуживца замерла, подбирая ответ. Похоже, назвать Психа сыном при постороннем она стеснялась, чтобы лишний раз не указывать свой возраст, а более ничего толкового придумать не могла.
— Я присмотрю, — презрительно оглядев нас, заявил детина. — Ты, наконец-то, настроилась выбросить весь этот хлам со второго этажа? Давно пора. Я уже и сам начал понемногу коробки на помойку выносить.
Проговаривая эту тираду, волосатый мужчина явно красовался перед хозяйкой дома, как бы невзначай поигрывая мускулами.
— Это, — нерешительно начала она, но разом замолкла, когда её слух царапнуло ледяное:
— Что? — проговорил мой первый номер, остановившись как вкопанный у самой лестницы. — Коробки?
— Иди, — повелительно повысил голос неизвестный. — Тебе платят не за то, чтобы ты рот открывал.
Псих не повернулся, не возразил. Лишь повёл плечами и тихо позвал, ставя ногу на ступеньку:
— Маяк, не отставай.
За спиной ожила мама сослуживца:
— Милый, — звучало это явно не для сына. — Оставь. Я разберусь.
— Отдыхай, моя радость. Сам справлюсь! — авторитетно объявил волосатик, прикрикнув. — Шевелитесь!
Второй этаж встретил нас незапертой дверью, за которой располагалась мансарда изрядных размеров, заставленная нераспакованными сумками, коробками, и самой обычной мебелью из сетевого маркета готовой обстановки.
В сравнении с нижним этажом — полная противоположность. Там — почти музей. Тут — будто провинциалы переезжать собрались.